или застонать, но он начинает двигать пальцами еще быстрее.

– Тебе нравится, когда я двигаю в тебе пальцами, да?

Я хватаю его за плечи, мои ногти впиваются в его спину.

– Да!

– Хорошо. А теперь кончи для меня, Чесака. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь.

И я кончаю. Боги, я кончаю.

Выкрикивая его имя, я выгибаюсь дугой и взрываюсь от удовольствия. Пальцы выгнуты, глаза закрыты, голова откинута назад, все мое тело сотрясается от восхитительного удовольствия.

Всю свою глупую купидонью жизнь я ждала этого. Хотела ощутить этот момент сильного блаженства. Все годы одиночества и желания выплеснулись из меня, исчезая благодаря прикосновениям Эверта.

Честно говоря, я переживала, что все будет не так. Я переживала, что напридумывала всякого. Но нет. Все именно так, как я себе представляла, и даже больше.

Я медленно прихожу в себя, прижимаясь к груди Эверта, а его руки осторожно меня обнимают, стараясь не задеть раны. Его пальцы лениво поглаживают мою спину, но именно звук, который, кажется, исходит из его нутра, заставляет меня дрожать. Я чувствую, как этот звук, который издает Эверт, пробирает меня до костей.

Я удивленно открываю глаза.

– Ты… мурлычешь? – Звук затихает лишь на секунду, а затем снова нарастает. Я ухмыляюсь и откидываюсь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. – О, боги, да! Ты мурлычешь! Очаровательно.

Эверт прижимает мою голову обратно к своей груди.

– Вовсе это не очаровательно.

Я провожу пальцами по его ключице.

– Вроде как да.

– Нет, это не так. Мурлыканье генфина – это круто. Мы делаем это только для своей пары.

– Очаровательно, – хихикаю я.

– Если ты еще раз так скажешь, я перестану.

– Нет! Не останавливайся. Мне от этого… не знаю. Безопасно. Хорошо. Я чувствую, как этот звук отдается внутри. Я не хочу, чтобы ты вообще когда-нибудь перестал мурлыкать, – говорю я, прижимаясь к нему поближе.

Я чувствую его самодовольную ухмылку.

– Привилегии пары генфина.

– Я знала, что ты на что-то сгодишься.

Эверт хихикает.

– Ты имеешь в виду нечто большее, чем оргазм?

Я хмыкаю.

– Ты довольно хорош в этом. Даже учитывая, что ты любишь доминировать.

Он нахально ухмыляется.

– Тебе это нравится. Кроме того, это было только начало. Как только ты исцелишься, начнется настоящее веселье, – Эверт играет бровями.

Я поднимаюсь, чтобы посмотреть на него.

– Ты ужасно доволен тем, что подарил мне мой первый оргазм, да?

– Шутишь? Конечно, да. Я утер нос всем этим придуркам.

Я качаю головой и смеюсь.

– Ну, если отбросить твое высокомерие, я рада, что это был ты, – тихо признаюсь я.

И я правда рада. Эверт был первым, кто встал на мою сторону. Я почувствовала связь с ним, как только оказалась на острове Изгнания и запала на его ямочки.

Он целует меня в макушку, его мурлыканье усиливается.

– Я тоже, Чесака. Я тоже.

Глава 33

Окот не возвращается несколько часов. Когда это происходит, уже совсем темно. Окот принес в нашу мини-пещеру какой-то водянистый суп и буханку хлеба.

– Куда ты летал? – спрашиваю я, поднимаясь с Эверта, на котором дремала, устроившись у разведенного костра.

Отложив еду, Окот подходит ко мне.

– Вот, возлюбленная моя, – говорит он, протягивая мне что-то завернутое в ткань.

Я кладу сверток себе на колени и начинаю разворачивать таинственный предмет, который принес Окот. Я понимаю, что там, и могу только молча смотреть.

И смотреть.

И смотреть еще.

Я мигаю несколько раз, а оно все еще там, и я поднимаю на Окота глаза.

– Эммм. Это кисть. Отрубленная кисть. На ней все еще кровь. И кость торчит наружу. Кутикула выглядит ужасно, – бормочу я. – Ты принес мне отрубленную руку… Зачем?

Окот с гордостью указывает на нее.

– Страж по имени Гаммон. Он ударил тебя этой рукой. Теперь эта рука твоя.

Осознание приходит, и я задыхаюсь.

– О, ты отрезал его руку ради меня? – лепечу я.

Он ухмыляется.

– Да, возлюбленная моя. Никому не позволено причинять тебе боль.

Я вскакиваю, забыв, что отрезанная рука все еще лежит у меня на коленях. Мы смотрим, как она катится по полу. Хм. Дальше, чем я думала.

Я обнимаю Окота за шею.

– Спасибо!

И целую его в губы. Окот ни секунды не мешкает, сразу кладет свою огромную ладонь мне на шею и углубляет поцелуй.

– Какого черта? – слышу я бормотание Эверта. – Вот как ты реагируешь, когда он отрезает руку какому-то парню и подносит ее тебе, как будто это маргаритка?

Я отстраняюсь от Окота, мои губы розовые и припухшие от поцелуя.

– Это так мило, да? – говорю я.

Эверт качает головой и уходит, но я почти уверена, что слышу «сумасшедший чертов Купидон».

– Очевидно, ему никогда никто не протягивал руку помощи, – мудро говорю я.

Окот кивает.

– Очевидно.

Мне в голову приходит мысль, и я хмурюсь.

– Это было опасно, Окот. Тебя могли поймать.

– Он меня не видел.

– …ты сумел отрезать ему руку, а он тебя даже не видел?

Окот кивает.

– Верно.

Хм. Я не знаю, впечатляться мне или насторожиться.

К моему удивлению, Окот и Эверт прекрасно ладят, и разговор идет легко, пока мы пережидаем время в нашей маленькой пещере.

Тем не менее мне трудно не чувствовать себя немного виноватой за то, что мы делали здесь с Эвертом. Расстроится ли Окот, если узнает?

Я не знаю, как правильно вести себя с одним в присутствии другого. Если я дотронусь до руки Эверта, Окот будет ревновать? Если я поглажу Окота по шее, Эверт разозлится? Я не знаю, и мне от этого плохо. Все это для меня в новинку, и я не хочу, чтобы кому-то было больно.

Когда Эверт уходит на улицу искать дрова, оставляя нас с Окотом наедине, я устраиваюсь рядом с ним и прислоняюсь к его плечу. Он гладит мои волосы и дышит мной, пока я греюсь у костра.

Я не могу смотреть ему в глаза, затрагивая сложную тему, поэтому продолжаю смотреть на пламя.

– Окот… ты действительно не против всего этого? Я не буду злиться, если да. Я пойму. Ты заслуживаешь идеальную пару. Я не хочу, чтобы тебе пришлось делиться, если ты этого не хочешь.

Он на мгновение прекращает играть с моими волосами, но вновь продолжает.

– Ты – моя идеальная пара. Ламашту обычно не делят свою пару с кем-то еще, но подобные союзы не являются чем-то неслыханным для фейри. Многие виды имеют общие пары.

Я ковыряюсь в ногтях.

– Так ты действительно согласен? Я просто не хочу, чтобы ты обижался или расстраивался. Я не хочу