Было оно совсем небольшим, мелким, но вода в нём была прозрачная чистая и прохладная. Добраться, конечно, до неё было сложновато: берега густо заросли травой, да и по поверхности воды на несколько метров в сторону центра, был плавучий ковёр травы, поросшей зелёным мхом. Причём, этот ковёр был настолько плотный, что легко выдерживал вес взрослого человека и не рвался под ногами. По нему получалось свободно ходить, словно по резине полуспущенного водяного матраца. Весьма забавные ощущения зыбкости, неустойчивости и колыхания под ногами. Но такими уж неприятными их назвать нельзя. Необычные — да. Но не неприятные.

На дне же озерка оказался чистый и плотный, словно утрамбованный, песок. Само озеро — идеально круглой формы, диаметром около пятидесяти метров.

Ничего странного — подумаешь, обычная воронка от сильного взрыва. На Земле, в лесу, возле того города, где я жил, таких полно было, если отойти от дороги подальше, в глушь. Никого они и там не смущали. Тем более — здесь.

В общем, вымылся. Даже поплавал немного. Вот выбираться обратно, на берег было уже сложней. Пришлось помучиться с этим плавучим ковром…

Думаю, мои трепыхания не мало повеселили наблюдавшего всё это время за мной тигра. Он бы должен был просто помереть со смеху, если бы умел смеяться. Я бы на его месте, непременно бы начал покатываться по земле, держась за живот, настолько нелепо я наворачивался раз за разом с края плавучей травы, плюхаясь обратно в воду.

Однако, тигр был хладнокровен. Или просто не умел смеяться. Следил же за мной он с большим интересом.

Упорство и целеустремлённость преодолевают и не такие препятствия. Я-таки выбрался. И даже умудрился при этом не перемазаться. После чего вытерся, оделся, вскинул свою сумку, сверился по направлению с картой и камешком-компасом, на всякий случай, слазил на дерево и посмотрел оттуда, после чего уверенной походкой двинулся дальше.

Тигр, как и накануне, последовал на небольшом отдалении за мной.

***

День прошёл без особых сюрпризов. Я шёл, тигр наблюдал. Отлучался по своим тигриным делам, возвращался, снова наблюдал. Я же топал, не обращая на него внимания.

Идти, правда, стало потруднее: холмы стали круче, почва более твёрдой, каменистой. Стали попадаться останцы и выходы на поверхность горной породы. В паре мест, в этих камнях, я даже вкрапления какой-то руды замечал.

Было любопытно, руки так и чесались расковырять, надрать с собой и показать по возвращении Гордону, но… Всегда это «но»! Цель моего нынешнего путешествия исключала такие действия. Мало того, что ни кирки, ни лома у меня с собой не было, а пальцем и палочкой много не наковыряешь, так ведь руда — это металл. А металла мне иметь с собой нынче нельзя.

Так что, пришлось проявить стойкость и силу воли, заставив себя пройти мимо, не подбирая так заинтересовавшие меня камешки.

Тигр, кстати, потом ещё минут десять стоял возле тех мест, безуспешно пытаясь понять, что же в тех камнях меня таки заинтересовало, что я столько времени возле них крутился, рассматривая, ощупывая и чуть ли не обнюхивая их.

Заночевать снова пришлось в лесу.

Палатку в этот раз я расставлять не стал. Решил — ни к чему. Дождя не было и не предвиделось, комары меня не трогали. А при мысли о том, что могу проснуться снова напротив кошачьей морды, оторвавшей завязку полога входа палатки, меня передёргивало.

Расстелил коврик, на нём расстелил спальник. Залез в него, как следует угнездился, полюбовался звёздным небом, да и отошёл ко сну.

***

Пробуждение было… ещё круче вчерашнего.

Что может быть круче усатой морды напротив тебя при открытии глаз, спросите вы? Так я отвечу: лапа. Тяжеленная лапа той же самой большой белой зверюги, которую этот кошак, закинул мне на грудь, вольготно расположившись рядом со мной. Эдак по-хозяйски.

Вот представьте: открываю я глаза, пытаюсь потянуться, вздохнуть поглубже, и не могу. Пытаюсь понять, что не так, и замечаю эту лапищу, что лежит на мне, давя и мешая двинуться.

Поворачиваю голову, и вижу в десятке сантиметров рядом с собой морду тигра, который нагло дрыхнет рядом со мной.

Хорошо, что я таки решил последовать своему собственному совету, и продолжить начатую голодовку. Очень это было сейчас кстати.

А ещё больше это стало кстати, когда тигр от моих трепыханий проснулся.

Он сладко зевнул, распахнув свою пасть на всю ширину… Напомню: его морда в каких-то десятках сантиметров от моего лица. А раскрывшаяся пасть такого размера, что моя голова в ней целиком поместится, как в тех «смешных» мультиках про волка и зайца, или кота и мышь? Ну да не важно.

Тигр зевнул. Я сглотнул. Тигр потянулся. А как потягиваются кошки? Выпрямляют четыре свои лапы и выпускают на них когти. А лапа-то прямо на мне! Вторая была выше. Заднии ниже меня — кошка-то большая.

Так вот эти когти… Я имел возможность очень внимательно их рассмотреть. ОЧЕНЬ!!! И скажу я вам, там-таки было на что посмотреть!

Видимо, всё же, после этого путешествия, мни придётся снова надеяться на чудодейственное влияние «безслизистой» диеты Эрета, которая, может быть, если повезёт, снова, со временем, восстановит цвет моих волос…

Глава 37

***

Всё на свете конечно. Точно так же, как и начально. То есть, у всего есть своё начало и свой конец. К своему концу подошло и это удивительное путешествие по лесу ядовито-зелёного цвета. Как-то, после почти недели нахождения в нём, зелёного стало даже слишком много: зелёные ели, зелёная земля, зелёные стволы деревьев, зелёные ветви… всё зелёное. Нет, конечно же, вкрапления других цветов тоже присутствовали, и их было много, причём вообще всех цветов: грибы тут встречались самые разнообразнейшие. Цветы тоже присутствовали, но их было гораздо меньше, и они были не так заметны. Скромными они были по сравнению с одиночными грибами и грибными россыпями.

Кстати, о грибах: по штучке каждого нового встреченного мной вида, я собирал. За неимением других доступных мне способов их подготовки к длительному хранению, я их сушил. Как? Ну, в целом просто, но выглядеть это должно было экстравагантным: на себе.

То есть, брал гриб. Специально выбирал экземпляры поменьше, но такие, чтобы все признаки вида присутствовали в явной форме. Отчищал от земли, мха и другого налипшего мусора, прокалывал через шляпку и ножку длинной иголкой,