на холме уже начинала вырастать крепостная стена. Вампир явно хотел обосноваться в этом месте и даже вложил немало средств, каким-то образом наладив добычу ресурсов. Наверняка, применил массу усилий к этому делу. И тем приятнее было лишить его всего указанного.

В душе шевельнулось хищное предвкушение, тут же оказавшееся смытым неожиданным происшествием. Ворона атаковали, и сделала эта большая летучая мышь. Это оказался последний увиденный мной четкий образ. Затем призванная птица закружилась в небесной дуэли, от которой я поспешил отстраниться. Хватило и пару секунд, дабы кругом пошла голова. Впрочем, увидеть удалось достаточно, а появление летучей мыши подавно не давало времени на размышления. Ведь не могла она оказаться случайной. Это был ручной зверек вампиров, который легко мог сообщить хозяевам о странной птице. А ведь враги знали, что я пользовался призывом для разведки.

«Так, всем драконам оставаться здесь!»

«Но…»

«Никаких „но“ Афина. Сначала вырасти, а затем лезь в драку».

Прозвучало резко, но и время терять я не мог. Следовало поторопиться.

— Все по коням! — отдал приказ.

Надо сказать, распоряжение оказалось встречено с невиданным энтузиазмом. Каждый желал поскорее завершить этот долгий переход, убить ненавистных врагов и, наконец, оказаться в тепле. Прошла минута и на опушке леса выстроилось малое, но грозное войско.

— Клемент, скажи что-нибудь краткое и по существу, — попросил святого.

— Эта земля познала много страданий. Так вернем же ее в лоно Господа, — с чувством и долей усталости отозвался прелат.

— Верно! Нечего всякой дряни топтать лапами этот благословенный край! Пусть они подохнут от наших мечей! — воскликнул Гвинед.

Словно вторя ему, над нашими головами сверкнула молния. И вот уже под раскаты грома отряд устремился вперед. В последнем бешеном рывке.

Вода была везде. Обильный потоком лилась сверху, била из-под копыт коней, пропитывала каждый клочок ткани. В небесах, словно специально ожидая этого момента, разверзлась настоящая фантасмагория. Молнии сверкали не переставая, ревели громовые раскаты. Зрелище было великолепным, но в то же время таким, что заставляло замирать сердце. Я очень сильно надеялся, что в этом мире не существовало физических законов, по которым молнии очень любили притягиваться к движущимся металлическим предметам. Иначе все мы могли остаться на этом поле.

Минута бешеной скачке показала — местным молниям на нас плевать. Преодолев широкую полосу открытого пространства, мы выскочили к подножью невысокого холма и тут же устремились вверх. Сквозь шум дождя, рев грома прозвучали чьи-то завывание, приглушенные голоса. А затем у зданий показались упыри.

— Экзорцизм! — заорал паладин.

С моей руки немедленно сорвалась белая волна. Магия настила уродливых тварей, заставив тех забиться в корчах. А в следующую секунду всадники уже накинулись на врагов. Мелькнули копья, раздался треск дерева. А затем в ход пошли моргенштерны, мечи и копыта боевых коней. Упыри пытались ответить яростным натиском, полным игнорированием боля, остротой когтей. Но ничего из этого им не помогло. На каждого из противников приходилось по несколько рыцарей. Белая магия разила без промаха. Спустя минуту последний из неприятелей отправился в бездну.

— Спешиться, разделиться! И пусть хоть одна сволочь мне тут расслабиться, лично прикончу! Запомните, это только начало! — прикрикнул паладин.

Словно подтверждая его слова, из донжона ударила алая дымка. Заклинание магии крови накрыло целую группу всадников, заставив жалобно заржать коней, а рыцарей стиснуть зубы от боли. Проклятие испило жизненные силы, направив их заклинателю.

— Ломайте двери, живее! — приказал Гвинед, первым бросившийся к донжону.

На створки обрушились удары топоров. Дверь почти сразу зашаталась, спустя несколько секунд в ней уже образовались глубокие щели. А еще со стороны этой преграды потянуло тревогой. Скверна.

— Гвинед, мой черед, — с этими словами я материализовал посох, когда-то добытый у некроманта, и просунул его конец в брешь в створке. Мысленное усилие и внутрь донжона хлынуло белое пламя. Судя по перекрывшим рев огня воплям — результат оказался превосходным.

— Две секунды, — отрапортовал я, глядя на показатели маны в артефакте.

— Все слышали? Навалились! — закричал Гвинед, и сам приложил плечом в преграду. Та подобных издевательств уже не выдержала, с грохотом рухнув внутрь. Воины рванули вперед, выхватив мечи. Вскоре внутри здания запела сталь, послышался чей-то рык.

Я в первые ряды не полез. Не те умения и кондиции, чтобы бросаться скорее своих подчиненных. Тем более что последние и сами отлично справлялись. К моему появлению на первом этаже от врагов остались только кучки золы. Однако тревога все еще сохранилась. Темные оставались в здании, но не на первом этаже, а выше.

Однако не успел я еще об этом подумать, как чувство тревоги резко переместилось в сторону выхода. Обернувшись на улицу, я увидел до боли знакомое зрелище. Плотный багровый туман, накинувшийся на прелата и нескольких рыцарей. Впрочем, такая атака оказалась напрасной. Экзорцизм мигом привел духа крови в чувства. Багровый туман собрался форму потрепанного франта, спустя мгновение атакованного архангелом.

Дальше я смотреть не стал, ведь исход схватки оказался очевиден. Вместо этого со всех ног припустил наверх, к сердцу замка. И уже на половине пути ощутил, как тревога улеглась. Больше в здании не осталось ни одной темной души. Спустя еще пять минут за мной стала числиться новая собственность.

Ну а дальше последовала рутина — разбор трофеев, оценка системных сообщений, множество мелких и крупных забот. Все то, что неизбежно настигает командира после боя. Благо с основными проблемами удалось разобраться за час, пусть к тому моменту я несколько раз едва не вывихнул челюсть, стараясь сдержать зевоту. Правда и тогда вопросы, требующие решения остались. Например, требовалось разобраться с бывшими рабами, распределить их на тех, кого стоило взять на службу, отпустить на все четыре стороны или же подарить милосердную смерть. Да и просто необходимо понять, откуда они все здесь появились. Но заняться данными вопросами мне не позволили. Явился Гвинед и едва ли не пинками погнал спать. Сопротивляться не оказалось сил. Я заснул, кажется, раньше, чем коснулся головой подушки.

Пробуждение оказалось очень приятным. Впервые за долгое время я поспал на мягкой кровати, притом, взгляд на часы, столько, сколько хотел. Часов четырнадцать, не меньше. Правда, организм все равно подавал сигналы, что не прочь прикорнуть еще, но всему стоило знать меру. Так что я все же произвел над собой героическое усилие и поднялся с кровати, в процессе обнаружив рядом компанию — Афина, не изменяя себе, вновь спала, на сей раз растянувшись на половину комнаты. Кажется, она подросла еще немного. Теперь дракоша размером была уже с хорошего такого крокодила. Интересно, она сумеет выйти наружу?

Усмехнувшись, почесал этой соне пузико, а затем засобирался по делам. На очереди значилась тренировка, которую не стоило откладывать даже в выходной день, а потом уже разбирательство со всеми теми заботами, что не удалось решить вчера. Правда, проводить тренировку пришлось в холе, и ограничить ее отработкой стоек с оружием. А все потому, что ливень, начавшийся вчера, даже не подумал утихнуть, грозя затопить всю долину. Оставалось надеяться, что хотя бы завтра буря усмирится. Ведь война и не думала останавливаться. Пусть сегодня значилась передышка, уже завтра требовалось идти вперед, на врага.

С такими размышлениями в голове меня и нашел Гвинед.

— Хорош ты спать, — вместо приветствия заметил паладин.

— Завидуй молча.

— Нет, молчать — это выше моих сил. Хуже только перестать пить. Ну да о чем бишь я? Да, хотел рассказать, что в замке происходило, пока ваше высочество бока отлеживало.

— Давай, давай, я слушаю, — ответил, не переставая совершать равномерные удары с мечом. Руки уже готовы были отвалиться.

— На самом деле рассказывать особо нечего. В такую погоду воины предпочли сидеть под крышей, наружу никто не выходил. Отец Клемент по собственной инициативе поговорил с рабами вампиров. Но об этом он тебе сам лучше расскажет, я в его дела не лез.

— Слушай, ты такую вступительную речь начал, — укоряющим тоном заметил я. — А теперь говоришь, что ничего не произошло. Давай уже, расскажи о чем-нибудь важном. Да хотя бы о том, как насколько хороши оказались доспехи. Это ведь было первое сражение, в которых броня себя показала. Так каков