– Право девяносто, резко.

Торпеда ушла в «Инвинсибл». А я перехожу к «Пенелопе». Для этого нужно сместиться на три кабельтовых, чтобы угодить торпедой в борт под прямым углом. На что потребуется около трехсот секунд.

Ну вот, доворот влево и еще один пуск. Звук взрыва второй торпеды докатился до нас раньше – я стреляю примерно с полутора-двух километров, что составляет около морской мили, и время между пуском и попаданием меньше трех минут.

– Лево на борт. На курс триста пятнадцать.

Меня так и подмывает посмотреть на подрыв «Пенелопы», но государь просил действовать негласно, потому не стану высовывать из воды лишний раз свои «очи». Видимость сегодня прекрасная. А идти нам сравнительно долго, «Инфлексибл» и «Темерер» после моих маневров оказались далековато.

– Степан Осипович! Я видел, что с броненосцев в воду опущены якорные цепи. Как полагаете, это мне не показалось?

– Думаю – нет, – взрыв третьей торпеды, – это довольно распространенный прием времен парусного флота, направленный на стабилизацию корабля относительно неподвижной цели. Так удобнее наводить, потому что не приходится менять прицел после каждого залпа.

– Надо же, какая древность! – слетает у меня с языка.

– Да, в Синопском сражении турок именно так и поколотили.

Новый поворот на «Инфлексибла», и носовые аппараты пусты. Разворачиваюсь по плавной дуге кормой к «Темереру» и выпускаю в него пятую торпеду. Некоторое время кручу перископ, выбирая шестую жертву. Ничего подходящего. Остальные три броненосца далеко, неудобно, и воспринимаются как движущиеся цели. Зато увидел подрыв у борта «Темерера» – высокий столб, крен в мою сторону, – у корабля явные проблемы с перспективами на дальнейшее существование. И тут вижу какого-то малыша. Не так чтобы совсем кроху, но на фоне моих предыдущих мишеней смотрится он неубедительно. Зато близко и просто сам нарывается на торпеду. Доворачиваю и стреляю на глазок с умеренным упреждением. В крайнем случае, если кто-то из его команды видел мой перископ – есть шанс избавиться от нежелательного свидетеля.

Минуты не прошло, как грохот за кормой доставил известие об очередном попадании. Мы же, снова спрятавшись, продолжали следовать курсом триста пятнадцать. Только минут через пять я позволил себе осмотреться. «Пенелопа» лежит на левом боку, наклонив мачты в мою сторону, «Инвинсибл» сильно погрузился с дифферентом на нос и креном опять же влево. «Монарх», кажется, затонул. Во всяком случае, на его месте виднеется нечто бесформенное. «Инфлексибл» и «Темерер» тоже неважно выглядят – их явно клонит влево. Неизвестный же, корабль, как понимаю, канонерку, вообще не видно. Убежала она или затонула – сказать невозможно.

– Малый ход. Степан Осипович! Полюбуйтесь, что сотворили с британскими кораблями бравые египетские артиллеристы, – освобождаю место у перископа. – Отбой тревоги. Первой вахте заступить. Через пять минут заступает вторая вахта, а потом третья.

Это я даю людям возможность полюбоваться на необычный вид. Кино-то еще когда-то изобретут? А тут – редкостная картина тонущих броненосцев.

* * *

Чем все закончилось? А ничем. Имею в виду геополитику. Газеты сообщили, что британский флот предпринял попытку бомбардировки Александрии, но был вынужден отойти, потеряв от огня береговых батарей пять броненосцев и канонерскую лодку. Больше ничего примечательного мне заметить не удалось, да и не больно-то я этим интересуюсь.

Поход наш на этой мажорной ноте вовсе даже не завершился. Мы нашли «Великого князя Константина» как раз там, где и договаривались – посреди Средиземного моря. Знаете, когда на борту есть штурман, это здорово помогает попадать туда, куда нужно. Я-то думал, что нам предстоит снова загримироваться под неказистый старенький пароходик, после чего проследовать домой в Николаев. Увы, Михаил Львович сообщил, что такая мелочь, как тяжелые потери в боевых кораблях, понесенные от действий береговой артиллерии, не способна воспрепятствовать планам Великобритании и что ее суда уже завершили погрузку десанта на Кипре.

Разумеется, ни точной даты их выхода, ни места или времени высадки никто не знает. Но понятно, что следуют они куда-то к местам, интересующим Туманный Альбион. Естественно, все сразу подумали про Суэцкий канал.

И на «Н2» принялись грузить торпеды. Откуда они взялись? Так и для «Маленьких ныряльщиков» и для торпедных катеров «Великий князь Константин» возил с собой некоторый запас, которым с нами и поделился.

Давненько, кстати, я не упоминал своих первенцев-любимцев. Они теперь совсем не похожи на свои деревянные прототипы. Та же самая стальная труба диаметром шестьсот десять миллиметров, что и у торпеды Александровского. Винт сзади один, но состоит из двух соосных, опять как у торпеды, и рули – вертикальный и горизонтальный в хвосте. Одним словом, все срисовано один к одному. Электромотор, аккумуляторы. Только одно внешнее отличие – голова «пилота» торчит в крошечной рубке. Спереди хвостом в нос прикреплена как раз торпеда, у которой вместо «водителя» – боевое отделение со взрывчатым веществом и механизмы управления.

Разница, естественно, и в том, что «ныряльщик» бежит долго, но не быстро. Он может идти восемь часов и покрыть за это время шестнадцать миль. Потом заряд аккумуляторов закончится и продолжать движение придется на педалях. Одним словом – классическая диверсионная подводная лодка, доставлять которую к месту применения нужно другим кораблем.

Торпедные катера оснащены двумя торпедами по бортам и довольно мощной паровой машиной – по спокойной воде дают до семнадцати узлов. Ну а при заметном волнении их лучше так и оставить в трюме. Нынче же море в мелких барашках, то есть погода благоприятствует использованию всего, что Степан Осипович тут насобирал.

От острова Крит до Порт-Саида примерно двести морских миль. Это около суток хода для группы кораблей, везущих солдат к Суэцкому каналу. На середине дороги дрейфует наш корабль, а быстроходные катера отбегают и к востоку, и к западу, чтобы не пропустить того, что нас интересует. Судя по всему – группу транспортов, перевозящих войска. Еще одна пара шустрых катеров поторопилась прямо в сторону Крита.

Нам неизвестен ни состав каравана, ни порядок его следования.

– Степан Осипович! По всему выходит, что англичан надо ждать у конечного пункта. Море – штука широкая. Допустим, привезут нам весть об обнаружении конвоя там-то и там-то. «Великий князь Константин» может быть и успеет догнать, а у «Н2» скорость куда как меньше. Мы запросто опоздаем.

– Да уж, Петр Семенович! Считаете, что должны подкарауливать добычу в засаде?

– Считаю. Иначе мне до нее просто не добраться. Понимаю, что слишком много неясного с опознанием нужных кораблей, но покараулить с неделю около Порт-Саида – это надежней, чем пассивно дрейфовать, сомневаясь в возможности сблизиться с конвоем.

– Тем не менее, уверяю вас, голубчик, ночью не так-то просто понять, чьи огни следуют мимо. А днем через торчащий от уровня, считай, моря перископ и подавно ничего, кроме заранее известных и описанных кем-то силуэтов, узнать решительно невозможно. То есть, конечно, десантные корабли непременно проследуют мимо входа в порт, однако там всегда оживленно и отличить ордер военных транспортов от случайно собравшейся группы торговцев, скорее всего, не удастся. Так что положитесь уж на нашу опытность.