Сначала он гнался за Воробьем в надежде не дать тому покинуть Болота, стремясь поймать, доставить обратно на базу, поговорить и только потом решать – что делать. А теперь… Времени на разговоры нет, да и желание их проводить как-то пропало. Остался только один вопрос, который Бонсай всё же планировал задать бывшему своему заместителю, прежде чем поквитаться. По сути, сталкер ускорил то, на что сам разводящий никак не мог решиться, и чёрт с этим, но вот отпустить остальные провинности - наёмник не мог.

Саба не обязан был кому-то нравиться, он помогал, а совместная работа – не всегда о взаимной симпатии и одинаковых вкусах. И то покушение – зачем альбиносу нужно было убивать его? Бонсай хотел это узнать, очень надеялся.

День, другой – его бригада вывернула Кордон наизнанку, а в итоге нарвалась на беглеца совершенно случайно. Сначала, на групповой собачий лай Бонсай внимания не обратил и особой важности не придал: может, напали на кого-то, или куда-то бегут всей своей стаей. А потом ему доложили, кого именно стая зажала в ловушке, и мужчина твердо решил, что слепым псам свою добычу отдавать не станет.

Издалека «Наёмники» перебили большую часть стаи, пока этим не привлекли внимание к своей группе. Воробей, понявший, что мутанты от него решили отстать, собирался покинуть свое скромное укрытие среди бетонных плит и бежать, но был остановлен одним из мерхов. Бонсай с остальными своими подчиненными отстреливал псов, подбегавших к ним, словно бы у зверей напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Напавшего на него мутанта с тыла, разводящий в общем гаме не смог заметить, и пёс вцепился острыми зубами в бедро. Мерх и сам зарычал от боли, удивляясь, насколько ненадежным оказался его костюм против клыков крупной твари. Удар, выстрел - и укусившее его создание получило по заслугам за свои действия. Теперь осталось только воздать за оказанные услуги белобрысому пареньку.

Вещи и оружие у него забрали: совсем не богатый набор, интересно как далеко Воробей собрался бежать с полупустым рюкзаком и обрезом, так же нуждающимся в боезапасе? Уже, впрочем, неважно. Не убежал, от разводящего уж точно.

Удар, ещё один, только после этого бывшего товарища подвели к прихромавшему Бонсаю. Руки заломаны за спиной, на бледных губах просачивается ярко-алая кровь. Куда его ударили, что он закровоточил? Не помрет же раньше времени? Мужчина на это надеялся.

- Почему ты хотел убить меня? – Место прежнего дружелюбного тона в голосе Бонсая занял тон холодный, злой, хотя мужчина и пытался не показывать совершенно никаких эмоций. Но как же это оказалось сложно! Совсем недавно бывший другом, сталкер теперь вызывал у него омерзение едва ли не больше, чем Вермут. На мгновение рука дрогнула, когда разводящий приставил ко лбу беглеца пистолет, но дрожь прошла незамеченной. – За что?

- Это было не моё желание, я исполнял чужой приказ. – Воробей старался говорить спокойно, но обычно уверенный голос дрожал, срывался до хриплого скрипа. Тараторил, тараторил… Приказ каких-то людей, которые знали его и знали о нелегких отношениях с центральным разводящим; знали его ведомость – так сталкер назвал чувство, подчинившись которому, наёмник оставил его в живых. Натравливал, науськивал, не давал усомниться в своей ненависти и отступить. Когда заметил, что влияние перехватывает пришедший наёмник – решил избавиться от конкурента, тем более, что царящая ситуация этому благоволила. Подставил, казалось - всё продумал; наверняка тот тупой «долгарь» его сдал. Зря он обещал и надеялся сохранить ему жизнь... А делал всё лишь для того, чтобы эти самые приказывавшие люди не убили. Видимо о том, что теперь сам Бонсай собирался убивать своего бывшего заместителя, тот не думал совершенно. Хотя… Не сдержавшись, сталкер тихо хлюпнул носом – видно, что не хотел плакать, не хотел, чтобы кто-то это увидел, но сдержаться не смог. Боится. И правильно делает. – Бонсай, пожалуйста, я не хотел всего этого делать!

- Но делал. Что за люди тебе приказывали? – Строго спросил разводящий, когда тирада оправданий утихла, сменившись на тихий жалкий плачь. Нога в месте укуса ныла, и мужчина жалел, что не потратил жалких минут на обработку и закрытие раны – слишком спешил закончить, отложив процедуру самолечения на потом.

- Хозяева Зоны. – Как-то не уверенно, с отчаяньем в голосе, пробормотал Воробей и испугано посмотрел на Бонсая, рискнув таки поднять на него своё лицо. Бледное, грязное, и смотрел с такой надеждой... Но озвученное оправдание, по мнению разводящего, никуда не годилось.

Это ведь так удобно – делать что-то плохое и сваливать ответственность на несуществующих персонажей. Неужели альбинос считает его настолько идиотом? Обидно как-то, хах. Но давать кому-то какие-то шансы мужчина не собирался – он не отвел взгляда от бывшего друга, когда нажал на спусковой крючок. Видел, как голова Воробья сначала качнулась назад, а потом он повалился на землю, выпущенный из рук бойца, его державшего.

Бонсай считал, что когда наконец прикончит Воробья, то ему станет спокойнее, но нет. На душе было плохо как никогда и отчего-то стыдно. В правильности своих действий он не сомневался, но… Если все мысли парнишки, все его взгляды, весь его ум хоть отчасти не были всего лишь продуктом притворства – он был лучше многих «Одиночек», которых наёмнику приходилось встречать.

Со скребущим внутри чувством обиды, Бонсай отправился от своей группы, недолго желая побыть в одиночестве и заодно заняться, наконец, раной. Всё осмыслить, всё переварить и продолжить двигаться дальше. Теперь можно было больше ничего не откладывать и не прятаться – цель была только одна, и мужчина был полон энтузиазма достичь её, какими бы окольными путями не водила его дорога.

Сет

День за днем он снова и снова слушал людей, их проблемы, тянущие за их души вещи. Кто-то кого-то стабильно обирал, кто-то каялся за мысли, приходящие в голову – чего только не услышишь и не узнаешь, когда люди сами стремятся с тобой этим поделиться. Кто-то был искренен, но подобающее большинство - лгали. Не только ему, но и сами себе, иногда об этом даже не подозревая. Сет читал их, видел их истинные думы и переживания, от того и всегда находил, что сказать и чем успокоить.

Один паренек из «Долга», которого однажды мужчина уговорил не бросать