Добавить к этому стихийные головные боли, проступающие сквозь туманную завесу образы, большей частью непонятные, вспышки света, бьющие по глазам, странные голоса, шёпот… Казалось, я вот-вот вспомню что-то важное. Что-то очень важное… Но когда боль достигала такого пика, когда я уже не могла её скрывать, Юджин ругался (большей частью на Бенжамина), а Бенжамин грозил привязать меня к кровати и наложить сонные чары. Приходилось подчиняться.

С помощью неутомимой и вездесущей Игрит (дожила, уже призраку завидую!) и способности Бенжамина понимать начертанное Богиней, нам удалось переписать целую главу из книги, которая оказалась никакой не книгой, а Свитком. Живым причём. Хорошо, что ему достался мой характер. Или мне его, не суть. Ровный, спокойный, не вздорный и не взбалмошный, как те же левитирующие фолианты в библиотеке академии.

А по Аусвер, я, кстати, скучала. Сердце за неё болело. За каждую статую в ней, за каждую живую картину, за падкую до бус и серебряных ложек, вредную, но добрую горгулью…

Но с головой погружаться в эмоции было некогда.

Мы практически закончили с экспериментальной моделью магического ограничителя, который должен убедить президента в доброй воле всего магического населения Триума. Я, конечно, понимала, что не все согласятся вживить такой. Взять того же Юджина. Он только презрительно фыркал и смотрел на «новую рабскую фистулу» (естественно, это его выражение!) зло. Но я понимала — удастся убедить его — и с остальными получится. Скорее всего.

В комбинации с автономным магическим усилителем, способным извлекать магическую энергию из пространства и напитывать ей артефакты, мы должны произвести на балу фурор.

Но и этого нам казалось недостаточно: мы вовсю работали над первой, экспериментальной моделью магофона!

По сути — первым в мире, миниатюрным двусторонним порталом!

Через такой, конечно, и пальца не просунешь, слишком невелик диаметр магического вектора и низкая (пока ещё, ха!) скорость передачи, но для проекции объёмного изображения собеседника — прямо над панелью — достаточно! И звуковая передача получалась очень даже качественной! Правда, звук немного запаздывал (опять же — пока!), но это детали.

— …Поэтому магофоны — проще и удобнее стандартных телефонов, которые преобразуют электрические сигналы в звуковые волны, — я репетировала речь, которую буду произносить перед президентом во время презентации наших изобретений. — В данном случае мы больше не зависим ни от магии, ни даже от электричества. Встроенный магический кристалл обойдётся куда дешевле, чем затраты на, — я запнулась, столкнувшись со взглядом Юджина. Друг смотрел зло и как-то отстранённо.

— Что не так? — спросила я, в свою очередь начиная злиться.

Юджин часто заморгал, словно пришёл в себя и дёрнул плечом, мол, все нормально. Меня это не убедило.

— Смотри, куда суёшь, руки-крюки! — прикрикнул на того Бенжамин, и, отобрав у того шестерёнку, аккуратно поместил её в модель.

Ругался Бенжамин беззлобно, но Юджина, по-моему, это ещё больше задевало. По глазам друга было видно, что его особенно бесит то, что Бенжамин обращается с ним как с ребёнком. Что он и не замедлил сообщить. В довольно неприличной форме, эх.

— Хочешь, чтобы к тебе относились, как к взрослому, поступай, как взрослый, — невозмутимо отрезал Бенжамин.

— Может, ты мне ещё и пелёнки сменишь, папочка? — ухмыльнулся Юджин.

— Разве только для того, чтобы освободить на сегодня от этой обязанности Аврору, — парировал Бенжамин и Игрит, сидящая на краю стола, закинув ногу на ногу, фыркнула, а Юджин густо покраснел. Так умеют краснеть только рыжие.

Я вздохнула и постаралась взять себя в руки. Ещё тратить драгоценное время и силы на ругань не хватало!

— А мы успеем запатентовать технологию изготовления магофона? — спросила я Бенжамина.

Тот обернулся ко мне и в тот же миг глаза его наполнились нежностью. И чем-то ещё. У меня было ощущение, что Бенжамин чего-то мне не договаривает. Не того, что может причинить мне вред, конечно нет. Просто… Он как будто не хотел меня расстраивать или что-то вроде того. Я, конечно, не могла его за это винить. Хотя я вообще-то сильнее, чем кажусь.

— Через час мы ждём в гости главу комиссии, — ответил он. — Патент будет нашим, обещаю.

— А этот глава не Магистр, случайно? — спросил Юджин.

— Магистр, — не стал отпираться Бенжамин, и, прежде, чем Юджин успел сказать какую-то грубость, пообещал: — Не удержишь себя в руках, пеняй на себя. Попробуй только сорвать наш план. Не все Магистры одинаковы. И не все согласны с существующим режимом.

Юджин, к нашему с Игрит обоюдному удивлению, промолчал.

— Понятно, что производство и торговлю подгребёт под себя Триум, как и центры обслуживания, мне, кстати, нравится, как в книге они называются: сервисные центры. Но нам достанется хороший процент. В контексте планируемых масштабов торговли это будет весьма солидная прибыль.

— Вы, Магистры, только о прибыли и думаете, — проворчал Юджин.

Мне стало обидно за Бенжамина.

— Ты же знаешь, для чего всё это! — не выдержала я, оборачиваясь к другу. — И всё равно вредничаешь. Не надоело? На свою долю прибыли мы сможем выкупить Аусвер, понимаешь? Академия будет нашей! Вся академия! Для начала… Бенжамин поможет полностью сменить руководство и в Аусвер будут обучаться маги из дистриктов, которые смогут потом возвращаться домой, нести полученные знания и опыт в дистрикты! Распространять по всей стране! Триум расцветёт! Конечно, на набор, скажем, по сто человек в год средств сразу не хватит, но мы постараемся принимать хотя бы по двадцать-тридцать человек, с гарантией дальнейшего трудоустройства. Без магических ограничителей! Это ведь дорогого стоит, Юджин! Не говоря уже о том, что все студенты Аусвер, которые находятся там сейчас, все наши друзья, закончат обучение, выйдут из академии живыми, с выросшим магическим резервом! Сейчас в Аусвер без малого учится двести студентов. Их надо содержать во время обучения, кого-то лечить, с кем-то заниматься по индивидуальной программе! Вот на что нужны деньги!

У Юджина, похоже, было своё мнение на этот счёт. Ему и говорить не нужно было, итак всё с ним понятно.

Большую часть преторианцев перебить, Преториум разрушить. Каждому магу — свободу, граничащую со вседозволенностью.

Восстание, революция, внутренние распри, война.

Как итог — ослабевшее, к радости соседей, разграбленное своими же государство. К слову, среди соседей у нас не только человеческие расы. Есть и такие, по сравнению с визитом которых Аусвер раем покажется. И я ещё молчу о Красном Кристалле (том самом Гневе Богини), о котором мне рассказал Бенжамин. Доберётся кто-то до него — а уж во время революции кто-то точно доберётся — и прощай жизнь в нашем мире. С концами…

Возможно, я бы и об этом Юджину выпалила (ну вот разозлил!), несмотря даже на предостерегающий взгляд Бенжамина. Отвлекла Игрит. Она шумно высморкалась в невесть откуда взявшийся призрачный же платок, им же промокнула слёзы на прозрачных щеках и воскликнула: