– Мамочка, – испуганно прошептала я. Первым побуждениембыло закрыть дверь, спрятаться, но здравый смысл подсказывал: оставаться вванной нельзя. В квартире пожар, самый настоящий пожар. Остаться здесь – значитпогибнуть. Намочив полотенце, я прикрыла им лицо и бросилась на кухню. Надовызвать пожарных. Телефон в прихожей, туда не добраться. Черт, мобильный всумке... Спокойно, надо открыть окно и позвать на помощь. Наверняка кто-то изжильцов уже обратил внимание на то, что происходит, и позвонил... Я распахнулаокно, мальчишки внизу стояли, задрав голову. – Помогите! – крикнулая, впрочем, это был не крик, а скорее невнятное бормотание. Я зашлась в кашле,за спиной стоял нестерпимый жар, еще несколько минут – и огонь будет совсемрядом, кухня от прихожей не отделена стеной, это одно свободное пространство,где сейчас беснуется пламя.

Я отчаянно замахала руками, внизу к мальчишкамприсоединились две женщины, и тут во дворе появилась знакомая машина, резкозатормозила возле подъезда, и через мгновение я увидела Мартина.

– Ложись на пол! – закричал он. – Лицом вниз, тыслышишь?

Я сползла на пол, прижавшись к стене возле окна и уткнувшисьлицом в полотенце. Он не сможет войти в квартиру, там огонь и дверь заперта.Господи, где же пожарные, только бы продержаться... Мысль о том, что я могупогибнуть, показалась мне нелепой. Этого не может быть... не сейчас, когдаМартин рядом и нас разделяют всего четыре этажа.

Оконная рама со стуком ударилась о стену, и в следующеемгновение Мартин рывком поднял меня с пола.

– Посмотри на меня, – прошептал он. – Посмотри.

– Как ты здесь... – начала я, испуганно оглядываясь. Онтоже осмотрелся по сторонам, при этом как будто был спокоен. Просто оценивалситуацию.

– Здесь нельзя оставаться, – сказал он, якивнула. – Надо пройти по карнизу до соседского балкона. Тут рядомводосточная труба, за нее можно держаться.

Он говорил все это, но смысл сказанного не доходил до моегосознания, а Мартин уже поставил меня на подоконник и быстро влез на него сам. Апотом шагнул, как мне показалось, в никуда, держа меня за руку.

– Ничего не бойся. Я тебя люблю и не позволю тебе упасть. Тыпоняла? – Вряд ли. Но он держал меня за руку, и я ему верила. И, странноедело, не боялась. – Смотри на меня, – сказал Мартин и ободряющеулыбнулся, а потом распластался по стене дома, одной рукой держась заводосточную трубу, второй крепко вцепившись в мой локоть. – Все хорошо,милая, только несколько шагов.

Вряд ли в тот момент я была в здравом уме, в здравом умелюди не ходят по карнизам, я видела перед собой лицо Мартина, он улыбался, и яулыбнулась в ответ, а потом увидела женщину на балконе. Она стояла, сложив рукина груди, на белом лице провалами выделялись огромные глаза.

– Господи, – повторяла она. – Спаси и сохрани...

Мартин спрыгнул на балкон, на мгновение я повисла в воздухе,а потом упала ему на грудь. Разрывая горячий воздух сиренами, во двор влетелипожарные машины, женщина рядом плакала, а Мартин, прижимая меня к себе, шептал:

– Я люблю тебя...

– Чья машина? – заорал кто-то снизу. – Уберитенемедленно, она мешает.

Мартин, перегнувшись через ограждение балкона, махнул рукой:

– Да раздолбайте вы ее к черту.

Пожар тушили долго, хотя, может, мне это только показалось.Женщина приютила нас у себя. Странное дело, поначалу я ее не узнала и толькопотом поняла, это Анна Семеновна, квартира у нее в соседнем подъезде, хоть ирядом с нашей, а еще у нее есть ротвейлер, но он сейчас на даче, она самаприехала сегодня, чтобы получить пенсию.

Машина Мартина не пострадала, он бросил вниз ключи, и ееотогнали в сторону. Приехавшая «Скорая» констатировала, что со мной все впорядке, хотя легкое отравление угарным газом может быть. В случае, еслисимптомы это подтвердят, нужно обратиться к врачу. А небольшая заторможенностьнеудивительна. Покой и еще раз покой. Мартин все это выслушал оченьвнимательно, а я, забившись в угол дивана, думала: как мог возникнуть пожар?Ведь всего за полчаса до этого все было в порядке...

Когда пожарные смогли войти в квартиру, выяснилось, чтоприхожая, кухня и кабинет дяди Левы выгорели до кирпичной кладки, а в кабинетеобнаружили обгоревший до неузнаваемости труп. Но в тот день я об этом неузнала.

В дверь квартиры соседки, где мы были все это время,позвонили, она пошла открывать, а потом позвала Мартина. Через минуту яуслышала его голос:

– Не говорите ей... только не сейчас. Я сам ей скажу.

– Что? – спросила я, распахнув дверь, и повторила: –Что? – И сползла на пол.

В больнице я пробыла неделю. На четвертый день Мартинсообщил мне то, о чем я уже догадывалась. За все эти дни дядя Лева ни разу непоявился, Мартин прятал взгляд, и мои друзья, приходившие навестить меня, тоже.

Мартин держал меня за руку и говорил монотонно, точно хотелменя усыпить:

– Его похоронили вчера. Прости, что не сказал тебе... простоне мог... Я должен думать о тебе, о твоем здоровье... Прости...

– Что произошло? – с трудом произнесла я. – Я жебыла в квартире, как же...

– Твоего дядю убили. Вскрыли сейф в его кабинете. Там былакрупная сумма денег, по крайней мере, должна была быть. Квартиру подожгли,чтобы скрыть следы преступления. Когда ты вошла, убийцы были еще там. Облилибензином тело в кабинете, пол в прихожей и входную дверь. Слава богу, что ты сними не столкнулась. – Мартин вздохнул и до боли сжал мою руку. –Твоя комната, гостиная и спальня дяди почти не пострадали. Документы целы,одной головной болью меньше. В квартире начали делать ремонт. Я позвонил твоимподругам в Питер, а еще в деканат. Ты можешь задержаться здесь на нескольконедель. Потом напишешь заявление. В общем... не беспокойся.

Как будто занятия в университете сейчас могли менябеспокоить. «Это все не со мной, – думала я. – Это не взаправду».

– Следователь хотел поговорить с тобой о деньгах в сейфе,потом, когда ты будешь лучше себя чувствовать.

– Ни о каких деньгах я ничего не знаю.

– Я так и думал. Твой дядя уехал в тот день с работыпораньше, говорят, собирался с кем-то встретиться. Мальчишки во дворе видели,как он подъехал на машине. Утверждают, что посторонних во дворе не было.Примерно через час появилась ты, а через некоторое время они увидели тебя вокне.

– Как убийца мог покинуть подъезд незамеченным, если детивсе время были во дворе?

– Прошел через чердак и вышел в последнем подъезде. Женщинас первого этажа видела двоих мужчин.