Я не верила в версию ограбления, ни минуты не верила. Сейф вкабинете был, но вряд ли дядя Лева стал бы хранить там деньги. И что это за деньги,откуда они взялись? Но, похоже, это была единственная версия. И как я моглаобъяснить, что произошло на самом деле? Мой свихнувшийся брат убивает одного задругим всех членов моей семьи? Из одной палаты я бы просто переместилась вдругую. Даже Константин Иванович, появившийся у меня в больнице, в ограбленииявно не сомневался. И все-таки я попыталась.

– А если это он? – спросила тихо и выдержала еговзгляд.

– Кто? – не понял Константин Иванович.

– Алекс. Что, если дядя его узнал? Понял, кто он теперь?Последнее время мы много говорили об Алексе, и он мог вспомнить то, о чем запятнадцать лет успел забыть.

– Я знаю, как вы любили своего дядю и как он любилвас, – вздохнул Константин Иванович. – В последнее время слишкоммногое произошло в вашей жизни. Слишком много скверного. Пройдет время и...

Я не хотела слушать весь этот бред о времени, которое лечит,я-то знала: ничего не проходит и призраки прошлого возвращаются.

– Вы знаете, кто он? – спросила я.

– Кто – он? – хмуро повторил Константин Иванович,теряясь в догадках.

– Алекс, мой брат. Проклятый ублюдок, убивший мою семью,убивший мою подругу, ее родных, Сергея...

– Успокойтесь, – заволновался КонстантинИванович. – Успокойтесь. – И позвал громче: – Сестра, подойдитесюда...

«Ловкая сволочь», – успела подумать я об Алексе,провалившись в сон от очередного укола.

«Что там дальше в твоем плане? – думала я, лежа набольничной койке. – Подготовил мне место в психушке? Спасибо еще, что меняне обвинили в убийстве дяди. Вполне могли. Мол, решила украсть деньги, вскрыласейф, потом подожгла квартиру с перепугу...» Я знаю, как было на самом деле, нознать мало. Надо еще, чтобы тебе поверили.

На седьмой день, когда Мартин, проводивший почти все время вмоей палате, уехал, а на смену ему пришла Настя, я сбежала из больницы. Посленедолгих уговоров подруга принесла мне одежду и немного денег.

– Что ты задумала? Куда ты сейчас? – с беспокойствомспрашивала она, пока я переодевалась.

– Мне надо встретиться с одним человеком.

– С кем? Мартин об этом знает?

– Не валяй дурака.

– Подожди, я ничего не понимаю. Я пойду с тобой.

– Нет, – твердо сказала я. – Если Мартин будетзвонить, просто не отвечай.

Она пыталась возразить, но я ее не слушала и покинулапалату.

Выбраться из больницы было легче легкого, а вот что делатьдальше, я представляла с трудом. Мне нужно найти Алексея, но мой мобильныйостался в сгоревшей квартире. Мартин принес мне новый, да что толку, если номерАлексея я не помню.

– Давай я тебя отвезу, – предложила Настя, хмуронаблюдая за мной. – Я же на машине.

– Спасибо, я сама доберусь. – Мне не терпелось остатьсяодной.

Стоило ей уехать, как эта затея сразу показалась мнеидиотской. Как я буду искать Алексея в большом городе? Тут я вспомнила о кафенеподалеку от моего дома. Там его знают. И если я попрошу позвонить ему, врядли откажут.

Я остановила такси, назвала адрес. Мы медленно двигались попроспекту в потоке машин. А потом я увидела свой дом, торопливо отвернулась,чувствуя, как подкатывает тошнота, но неожиданно для себя попросила:

– Остановите здесь.

Дверь в квартиру успели поставить новую. Ключи, должно быть,у Мартина. Я надавила на ручку и потянула дверь на себя. Она открылась. Двоемужчин в рабочей одежде, сгребавших мусор, молча посмотрели на меня.

– Я здесь жила, – с трудом произнесла я. Один из мужчинкивнул, второй что-то начал объяснять. Не слушая его, я прошлась по квартире.Заглянула в свою комнату. Здесь мало что изменилось, плед на кресле, Кешкинакнига на столе. На полу валялся альбом, фотографии, выпавшие из него, рассыпалисьвеером. Я присела на корточки, стала их собирать. Фотографии, сделанные вИспании в прошлом году. Вот я и дядя Лева. Я зажмурилась, стиснула рот рукой.Услышав шаги за дверью, торопливо смахнула слезы. Дверь распахнулась, и вкомнату вошел Алексей.

– Привет, – сказал он, опустившись на корточки рядом сомной.

– Я сбежала из больницы, – вздохнула я.

– И правильно. Чего тебе там делать? Твой парень простобоится, что у тебя крыша съедет от этого кошмара. А может, хочет, чтобы ты былапод присмотром.

– Под присмотром? – нахмурилась я.

– В безопасности, – усмехнулся Алексей. – Якое-что о нем узнал. Интересуешься?

– Нет.

– Жаль. А я старался. – Он сделал паузу и продолжил: –В нашем городе он живет не так давно. Родился в Казахстане, его бабка была еврейкой,если верить документам. По еврейским законам выходит, что его отец еврей. Когдарусские стали уезжать из Казахстана, родители решили перебраться в Израиль, нонадолго там не задержались.

– Ну и что? Я это знаю, Мартин рассказывал.

– В Испании у него друзья. Он туда часто наведывался. Запоследние пять лет раз двадцать. А вот где он был на самом деле...

– Прекрати!

– Что ты орешь? Я просто рассказываю. – Он не спешаперебирал фотографии, не глядя в мою сторону. – Фирма его процветает,хозяев двое: твой Мартин и его приятель. У приятеля была идея, но не былоденег. В общем, они нашли друг друга. Компаньон занимается техническимивопросами, Мартин работает с клиентами. Часто бывает в командировках, уезжаетна день-два.

– Прекрати, – повторила я, с трудом сдерживаясь. –Он спас меня, – добавила я тише.

– Ага. Не в первый раз.

– Если ты не замолчишь...

Он и вправду замолчал, но вовсе не из-за моих слов. Еговнимание привлекла фотография, которую за минуту до этого он собирался убрать вальбом. Я молча наблюдала за ним. Алексей поднял голову и сказал с сожалением:

– Компьютер бы сейчас очень пригодился.

– Зачем? – нахмурилась я.