Пулемётчики сумели ответным огнем из старого «максима» поджечь два мотоцикла. Горящие «Цундаппы», деревья и сухая трава перекрыли немцам узкую лесную дорогу. «Максим», сплошь исхлёстанный пулями, вдруг замолчал. Ездовой, настёгивая лошадей, окликнул пулемётчиков:

– Вы живы?

Ответа он не получил – оба партизана лежали на пропитанном кровью сене, парила горячая вода, вытекавшая из пробитого кожуха пулемёта. Лейтенант Коробов упорно выводил отряд из окружения. Возможно, потерь было бы меньше, но остатки отряда лоб в лоб столкнулись с конной группой начальника вяземской полиции Тимофея Качуры. Полицаев также сопровождала повозка со станковым пулемётом.

Старые отцовские шашки имелись лишь у нескольких партизан. Они обычно вступали в бой спешившись, оставив лошадей в укрытии. Но сейчас, когда требовалось прорываться как можно быстрее и спасать раненых, лейтенант Коробов не раздумывая дал команду «Вперёд!» и выхватил из ножен шашку.

Отряд с рёвом сближался с полицаями. Навстречу пулемётным очередям и винтовочным выстрелам, которые срывали с седла одного партизана за другим. Полицаи знали, что тех, кто побежит, догонят партизаны, а после боя трусов не пощадит Качура.

Но к такому напору они готовы не были. Многие узнали знаменитого командира отряда Коробова, «хромого чёрта», как его называли. Вращая над головой сверкающей под солнцем шашкой, он догнал полицая, который лихорадочно дёргал затвор винтовки.

– Не надо! – закричал тот, понимая, что выстрелить не успеет, прикрыв голову винтовкой.

Шашка описала полукруг, раздался глухой шлепок, который многие расслышали сквозь треск выстрелов. Умелый кавалерист Павел Коробов, привстав над седлом, выдернул из тела полицая клинок. Зажимая разрубленное плечо, молодой полицай свалился на землю. Кто-то ахнул, шарахнулась от запаха крови лошадь другого полицая, а лейтенант хрипло кричал:

– Качура, сука фашистская! Ты где?

Удары шашек, очереди трофейных автоматов настигли ещё нескольких полицаев. Тимофей Качура, ненавидевший советскую власть, коммунистов, партизан и этого «хромого чёрта», выскочил навстречу с шашкой, подаренной новыми хозяевами.

– Здесь я, коммуняка недобитый! – крикнул в ответ Качура. – Потягаться со мной решил?

Полицай был опытным противником и справиться с ним оказалось непросто. Коробов получил удар по плечу, стесавший клок кожи, но сумел уклониться от нового удара и рубанул Качуру по голове. Полицай отпрянул – его спасла меховая папаха, по лицу струйкой стекала кровь. Он лихорадочно дёргал из кобуры массивный «вальтер». Следующий удар разрубил ему шею.

Но в командира отряда в упор выстрелил несколько раз подряд помощник Качуры. Павла Коробова качнуло в седле, поднять шашку сил не хватило. Помощника зарубил подскочивший партизан, а лейтенант упорно подгонял коня.

– Бейте гадов! Они же нас боятся!

Полицаи действительно отступали. Начальник полиции был мёртв, а партизаны упорно гнали их, расстреливая из автоматов, орудуя со злостью окровавленными шашками.

– Командира ранили… никого не щадить!

Из тридцати семи партизан отряда «Смерть фашизму» вырвались из окружения около двадцати человек. Троих тяжело раненных, в том числе Павла Коробова, привезли в санчасть. Бегло осмотрев их, Наталья Малеева доложила майору Журавлёву:

– Сейчас будем оперировать. Двое, я думаю, выживут. Но Павел Коробов… безнадёжен.

– Что значит «безнадёжный»? Клади его на стол первым и сделай всё, что возможно. Лучший партизанский командир!

– Поздно его привезли. Две пули в живот и лёгкое пробито. Уже заражение началось, перитонит… Хорошо, если до вечера продержится.

Журавлёв сжал холодную руку лейтенанта. Павел, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами, слабо улыбнулся в ответ.

– Ничего, у нас врачи хорошие. Прямо сейчас, не откладывая, оперировать тебя будут.

– Поздно уже, отвоевался я. А к тебе приехал попросить… Не бросай мой отряд, помоги чем сможешь.

На лбу Коробова выступил холодный пот, он тяжело дышал.

– Командира нового я назначил, но он молодой. Выдели опытного человека и кого-нибудь из медиков. Патроны почти все израсхо…

Он не договорил, теряя сознание. Лейтенант Павел Степанович Коробов стойко перенёс операцию. Но, как и предсказывала Наталья Малеева, раны оказались слишком тяжёлые. Он умер на закате, когда в лесу уже темнело.

– Вынесите меня на воздух… душно, – были его последние слова.

Новый командир отряда, молодой партизан лет двадцати двух, Андрей Обухов, смахивал с лица слёзы, на поясе висел «маузер», оставленный ему Павлом Коробовым.

– Мы его у себя похороним. Какого человека потеряли!

Вечером помянули погибших, а утром майор Журавлёв и его помощники долго обсуждали непростую ситуацию, сложившуюся в отряде «Смерть фашизму».

Выполняя просьбу покойного, майор предварительно поговорил с бывшим военнопленным, лейтенантом Иваном Викуловым, одним из сапёров, и медсестрой Зоей Бородиной.

– Вы все специалисты, а отряд Павла Коробова ослаблен. Новому командиру нужна помощь. Иван, ты кадровый военный, почти год воевал. Да и когда наши придут, знаешь, какое к пленным офицерам отношение. Отряд «Смерть фашизму» подчиняется подпольному обкому партии. Омельченко тебе поможет. Комиссар уже подготовил характеристику, я направил представление на медаль «За отвагу». Согласен перейти на новое место?

– Так точно, – козырнул Викулов.

– Гимнастёрку будешь носить с лейтенантскими погонами. Удостоверение я подписал.

Сержант-сапёр из окруженцев тоже козырнул. А медсестра Зоя Бородина усмехнулась.

– Как прикажете, товарищ майор.

У неё не ладилась личная жизнь. Прошлой осенью встречалась с Николаем Мальцевым, затем, в надежде выйти замуж, сошлась с другим бойцом. Тот был постарше и обещал увезти её к себе в небольшой городок под Брянском.

– У меня дом, хозяйство, а в семье лишь мать да младшая сестрёнка остались. Хорошо заживём. Я без тебя уже не смогу.

Любовь или не любовь, но Зоя верила в будущую хорошую жизнь. Не надо загадывать на войне… через месяц будущий муж погиб. Зоя до сих пор не могла отойти от тоски и перевод в другой отряд восприняла с облегчением.

Журавлёв приказал также выделить для отряда «Смерть фашизму» ящик патронов, гранаты, взрывчатку и медикаменты.

Новый командир, Андрей Обухов, оставил в благодарность двух лошадей, которых в отряде НКВД не хватало.

– Забирайте на память. У нас сейчас бойцов меньше, чем лошадей. Умные твари, сумели уйти от пуль.

На прощание обнялись, и Обухов с новым пополнением покинул отряд, увозя тело своего командира. Павел Коробов был один из немногих командиров партизанских отрядов, кто прошёл первые, самые трудные годы оккупации и погиб на переломе Великой войны.