полицейских, им сильно недоплачивают, поэтому работают на себя и немного, по зарплате, на государство. Гайциха (женский род русского слова гаец, то есть гаишник-гибэдэдешник) была одета в черную бейсболку и бежевые рубашку с коротким рукавом, поверх которой черная безрукавка с желтыми светоотражающими полосами, и штаны. Форма в обтяжку. Рубаху спереди разрывали то ли огромные сиськи, то ли добрые слова, которые водилы напихали ей полную пазуху, а штаны — задница, выпирающая на полметра, вполне возможно, что накладная, чем грешат многие латиноамериканки, обиженные природой. Есть женщины в перуанской полиции!

Я опустил стекло в левой дверце, уставился на нее молча. Гайциха что-то затараторила на испанском. Я смотрел, как альпака на новые ворота: моя-твоя-не-понимай! Тогда дама перешла на ломаный английский.

Я помотал головой, улыбнулся и произнес всего одно слова:

— Россия.

Она сразу замолчала, а потом замахала руками, чтобы проваливал к черту. Латиноамериканская примета: если наедешь на русского, закончится тем, что дашь ему денег на бензин, чтобы свалил побыстрее. Хуже только с занудой-немцем связаться, который не отлипнет, пока не выяснит, кто именно остановил (подразделение, должность, звание, номер удостоверения (жетона), имя, фамилия), не получит протокол с четким перечислением, где, когда, какой пункт и какого правила нарушил, и, самое оскорбительное, квитанцию для оплаты штрафа через банк или мобильное приложение.

Криминальная ситуация в Перу, конечно, сложная, даже в сравнение с российскими лихими девяностыми. Полиция, вроде бы, есть и ее много, но по результату как бы и нет. С вечера, а в бедных кварталах и с утра, на каждом углу продают кокаин, разбодяженный мелом. Чистый за другие деньги и в других местах. Полицейские машины проезжают мимо, в упор не замечая наркодиллеров. Как и уличных воров и грабителей. Сдернуть сумочку или посунуть мобилу — это даже не преступление, а вид спорта. Ночью в темных местах можно встретить разбойников, которые, если смогут, выгребут все ценное. Обычно действуют парами: один нож — хорошо, а два — острее. По совету матроса-колумбийца я тоже ходил вооруженным. Когда острая парочка отлипала от стены дома и направлялась ко мне, я останавливался, доставал засунутый за пояс справа сзади нож с выкидным лезвием. Услышав щелчок фиксатора, разбойнички с асфальтовой дороги принимали правильное решение. Впрочем, разгуливал я по ночной Лиме очень редко, потому что частота и однообразность нападений нагоняли тоску.

Что хорошо в Перу — это свежие дешевые фрукты круглый год и природа, в первую очередь океан. Пляжей, достойных внимания, в черте города нет, надо ехать пару часов на автобусе или такси. Там всё прекрасно, если бы ни тотальное воровство. Брать что-либо ценное с собой не рекомендуется, но в такой дальний путь совсем без денег не отправишься, поэтому лучше ездить компанией, чтобы кто-нибудь присматривал за вещами, пока остальные купаются или занимаются сёрфингом. Как мне сказали, там одно из лучших мест на западном побережье для катания на досках. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, потому что этот вид плавсредств так и не освоил. В общем, классический случай, когда был бы рай, если бы не было людей.

58

Лама за день проходит около двадцати пяти километров, поэтому именно на таком расстоянии друг от друга находятся постоялые дворы. Рядом с каждым деревенька на пару десятков прямоугольных домов из самана с тростниковой крышей, обитатели которой выживают за счет обслуживания караванов: продажа еды, фуража, веревок и прочей мелочевки, проституция, стирка… Древнейшей профессией занимаются рабыни и вдовы. Муж имеет полное право грохнуть жену и ее клиента/любовника, застукав во время процесса, хотя, наверное, экономика иногда важнее морали.

Обратил внимание, что основную работу здесь выполняют женщины. Не без исключений, конечно. Страны делятся на, как я называю, феминистические, в которых, несмотря на громкие лозунги, больше вкалывают мужчины, и патриархальные, в которых больше прав на работу имеют женщины. К первым относятся северо- и центральноевропейские, североамериканские, восточноазиатские и Австралия с Новой Зеландией. Ко вторым — весь остальной мир. Лишь Россия стоит в раскорячку по причине двусмысленного географического положения.

На пятый день мы добрались до каменно-саманной стены высотой и шириной метров пять и длиной, по словам Пурика, в три дневных перехода, и имела четырнадцать крепостей с гарнизонами. Я даже не подозревал, что в Южной Америке есть подобие Великой китайской стены. Как много нам открытий чудных готовит путешествий дух. Сейчас оборонительное сооружение было не в лучшем состоянии, давно не ремонтировалась, и гарнизон в самой важной крепости, прибережной, состоял всего из пятнадцати человек, которые занимались в основном поборами с путников. Граница государства Чимор передвинулась далеко на юг, поэтому стена потеряло свою важность, Ее поддерживали кое-как на всякий случай.

Пурика подоили неслабо, судя по злобным взглядам, которые, пройдя по тоннелю в стене на противоположную сторону, кидал, оборачиваясь, на охранников. Ко мне даже не подходили с нескромными предложениями, пялились удивленно издали. Видимо, нежелание связываться с русскими у индейцев в подкорке во все времена.

Южнее стены протекала горная река, в этом месте уже спокойная и неглубокая. Судя по вынесенным на берег валунам, порой бывает очень бурной. Купец показал следы на стене, докуда однажды поднялся уровень воды. По моим прикидкам подъем был где-то метров восемь. Караул и жители ближних деревень пережидали несколько дней на холмах и стене. Через реку курсировал бальсовый плот, перевозя товары и путников, не умеющих плавать. Ламы одолели ее сами. Некоторые долго не хотели вылезать на сушу, хотя вода была бодрящая. Впрочем, у них густой мех, не мерзнут. Мое умение плавать в холодной воде быстро и красиво никого не удивило. Наверное, по их мнению человек с бородой должен всё делать лучше других.

Дальше местность была еще пустыннее, если такое определение возможно. Деревни возле постоялых дворов были домов на пять-семь, редко больше. Чиморцы из разных племен только начали осваивать эти территории. Дорога удалилась от берега океана. Мы двигались по краю взгорья, худо-бедно покрытого растительностью, в том числе молодой зеленой травкой, которую с удовольствием потребляли ламы во время стоянок. Вторым отрицательным моментом данной местности были нападения разбойников, о чем меня сразу предупредили. Да я и так понял по поведению попутчиков, которые стали внимательнее и тревожнее посматривать на заросли на склонах холмов. К тому времени наш караван сократился десятков до трех лам и пары десятков попутчиков, которые, как я узнал от них, решили поискать лучшей жизни на малоосвоенных территориях. Я облачился на всякий случай в кольчугу, хотя в ней было жарковато, но шлем ехал на ламе,