– Что с тобой? – встревожилась Вика, повысила голос: – Ответь? пожалуйста! Что с тобой? Ну не молчи же! – в следующую секунду Вика не выдержала, перешла на крик: – Ва-ва!

– Вика, – снова пробормотал он зажато, почувствовал, что немного отпустило, хотя голос его был по-прежнему сдавленный, влажный, слабый, что-то в нем прохудилось, в трещину засочилась вода, перед глазами опять возникла черная строчка, Белозерцев сжался, из глаз его потекли слезы, из горла вырвался тоненький жалобный звук – то ли плач, то ли писк, то ли сдавленный вой.

– Что с тобой? Ну не молчи же! Пожалуйста!

Белозерцев невольно дернулся – его проколола боль, – слово «пожалуйста» Вика произнесла в той же интонации, что и Костик, сходство поразило его: до чего же они, оказывается, похожи друг на друга, Вика и Костик, – родственные души, они даже говорят одинаково.

– Вика, у меня украли сына.

– Ка-ак? – ахнула Виолетта и так же, как и Белозерцев, заскулила в телефон. – Я сейчас к тебе приеду.

– Не надо, – Белозерцев отрицательно мотнул головой, – не надо, Вика.

– К-кто украл?

– Если бы я знал… Злые люди. Требуют выкуп, большие деньги… Пятьсот тысяч долларов.

– Вава, милый, – произнесла Вика расстроенно и замолчала.

– Я так хотел услышать твой голос. Вечером мы встречаемся, в семь у «Пекина». За тобой прислать машину?

– Не надо, доберусь сама. Что же делать, а? Как выручить Костика?

– Только деньгами, другого пути нет.

– В милицию звонил?

– Звонил. Милиция бессильна. Кроме того, звонки мои засекли… Эти самые, – Белозерцев повертел рукой в воздухе, подбирая нужное слово, – ну-у…

– Бандюги. Похитители, – подсказала Вика.

– Они самые. Засекли и предупредили, что еще один звонок – и они изрежут Костика. Знаешь, как они это делают? Предупреждают, что если будешь звонить – отрежут, мол, ребенку уши, а на самом деле полосуют целиком. Почитай газеты, это происходит каждый день. Укладывают разрезанных детей в трехлитровые банки и отправляют родителям.

– Звери, – шепотом, словно не веря тому, что слышит, проговорила Вика. – Ох, какие звери!

– Вика, ты мне нужна, – жалобно произнес Белозерцев.

– Я приеду к тебе. Прямо сейчас.

– Нельзя. Пока нельзя, – трезвея и освобождаясь от слез, отказался Белозерцев, – но очень скоро будет можно.

– Ты отвлекись, сделай психологическое переключение на что-то – на что угодно, только не думай о Костике. Это поможет тебе собраться, сгруппироваться, как говорят спортсмены. Ну скажи, что ты делал за минуту до того, как позвонил мне?

– Собирался выпить коньяка.

– Коньяк пить не стал… Молодец. Последнее это дело – коньяк с горем пополам, эта смесь сжигает людей живьем. Эх, Вава, Вава, – произнесла она нежно и укоризненно. – Что еще делал?

– Не поверишь… От горя я, наверное, схожу с ума.

– Не поверю, – перебив его, согласилась Вика. – На тебя это не похоже. Такие люди, как ты, никогда не сходят с ума.

– Я пел песенку… «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть…» Что такое зелень, известно всем. И ты знаешь тоже.

– Доллары, – безошибочно, как на экзамене, ответила Вика.

– Весь покрытый зеленью…

– Абсолютно весь!

– Все, с макушки до пупка, ходят в долларах. Доллары едят, долларами подтираются. И нищие старухи на улицах. И ветераны войны, которых убивают молодые подонки, чтобы завладеть их квартирами… И… – он помахал в воздухе рукой, словно бы призывая кого-то на помощь – сегодня ему явно не хватало слов, он забыл многие слова.

– Ну слава богу, – облегченно вздохнула Вика, – теперь я узнаю тебя. Несмотря ни на что, ты все-таки в порядке.

– В порядке? – с тупым удивлением спросил Белозерцев.

– В порядке, в порядке, за тебя можно быть спокойной.

– Вика, мне так не хватает тебя…

– Судя по утреннему объяснению, не очень-то не хватает, – не удержалась Вика от подковырки. – Хватает!

– Ты даже не представляешь, как мне не хватает тебя, – не слушая Вику, проговорил Белозерцев жалобно и растроганно.

Он подумал о том, как время – какие-то короткие часы – всего восемь или десять, ничто, пустяк в рамках человеческой жизни, – все ставят на свои места: вон как чаша весов потянула в Викину сторону.

А с Ириной все, жить с ней он больше не станет. И ее самой не станет – Высторобец выполнит задание. Надо только снять охрану с квартиры.

Перед милицией, перед прокуратурой ее убийство не будет иметь ничего загадочного – убили, сводя счеты с Белозерцевым. А с Белозерцевым счеты сводить могут многие.

20 сентября, среда, 16 час. 30 мин.

Рынки всегда вызывали у Высторобца чувство удивления, немного восторга – не тем, что лежало на прилавках, а тем, что можно было обнаружить под прилавками. На прилавки солнечно-рыжими грудами были навалены абхазские-мандарины, под прилавками лежали штабельки новеньких, в смазке, пистолетов Макарова, тайком вывезенных из Тулы, чешских «чезетт» и «скорпионов», можно было обнаружить и АК – лучшие в мире автоматы, на которые молятся солдаты и бандиты всего мира, – обычные, с деревянным прикладом, либо с откидывающейся скобой для упора в плечо и пластмассовым торчком рукояти, и укороченные десантные, безотказные, – десантный автомат Высторобец полгода назад добыл для Белозерцева… На прилавке выставлены душистые чимкентские и кулябские дыни, под прилавком – ящики с лимонками – убойными гранатами, которые остановят любого разбойника, наверху для какой-нибудь беззубой бабушки демонстрируется мягкий сыр «Сулугуни» и козий творожок, полезно действующий на желудок, а внизу – гранатометы «Муха», запросто оставляющие дыру в броне самого грозного танка.

Лица у всех продавцов одинаковые, доброжелательно-приветливые, улыбчивые – иногда улыбка сияет во все тридцать два зуба, у этих людей можно не только «чезетту» достать, но и карманную атомную бомбу, и атомную бомбу «взрослую», обычного размера, и новенькую, только что со стапелей подводную лодку с запасом баллистических ракет, и зенитный комплекс, разрезающий самолет пополам прямо в воздухе – здесь все предается и все покупается. Были бы только деньги.

Высторобцу нужно было приобрести два пистолета. Пистолеты на рынке надо покупать с умом – это не завод, здесь обмануть могут в два счета, от этого тут только получают удовольствие. Но Высторобцу был хорошо известен рыночный стреляющий товар, его вряд ли обведут вокруг пальца. Если для долговременного пользования, то лучше всего приобрести удобный, прямо-таки приклеивающийся к руке вальтер, либо тяжелый старый ТТ – фронтовой еще, помнящий войну и крики политруков, поднимающих людей в атаку, или современный «макаров» отечественного производства, если же на раз, на два, не больше, то и покупать надо соответствующее оружие, какие-нибудь поделки типа того же ТТ, произведенные на коленке в Бердичеве, под Киевом или в Праге, – после четырех-пяти выстрелов пуля в таких пистолетах свободно гуляет по стволу, а вырвавшись на волю – летит куда хочет. Говорят, может даже самого стрелка зацепить. Такие пистолеты дешевые – они разовые.