Игарт указал на верхушку пирамиды:

– Он жил в кристалле. Черные были его телом – глазами, руками и источниками знаний.

Слово взял Артюхов:

– Ну что, хотите, чтоб вас поглотил больший разум? – он обвел взглядом притихших сталкеров. – Это наш общий враг и общее дело.

– Кра! – поддакнул ворон и взмыл в небо. Артюхов продолжил:

– Вы все – плод чудовищного эксперимента этого самого Госа. Собравшиеся на заводе – теперь опасные свидетели, подлежащие стиранию. Мы остаемся здесь, тут проще держать оборону. Кто с нами?

Сталкеры молчали, потупившись.

– Напоминаю, – проговорил Маузер. – Стоящим у истоков всегда перепадали самые жирные куски. Да, быть первыми – это риск. Но у нас немерено оружия, даже танки есть, которые надо просто починить. Осталось быстро возвести стену – и нас отсюда никто не сковырнет. Наоборот, потом к вам на поклон приходить будут. Если свалите – то вы и будете приходить на поклон. Так что решайте, – он подбоченился.

– Хватит песни петь! Вам стремно самим подыхать, и вы нас за собой тянете, – вызверился все тот же злой кавказец.

– Можно подумать, ты никогда не подыхал, – проворчал Артюхов. – Вали, если страшно. Мы никого не держим. Сами справимся.

Маузер кивнул, вынул последнюю сигарету и сунул в рот. Прикурил и сказал:

– Никто не обещает манны небесной. Надо будет много работать, но эта работа окупится со временем.

– Я остаюсь, – с готовностью поднял руку Бармалей.

Маузер предположил, что им руководит «жаба»: не все награбленное он сможет утащить, а так перенесет в укромный уголок и будет использовать. За ним потянулись остальные. Человек десять недовольных поплелось прочь, волоча добычу. Сталкеры обступили Артюхова и Януша, Маузер зашагал резать веревки на руках бывших черных.

Сбитые с толку, они не решались сдвинуться с места, топтались, поглядывали на сталкеров с подозрением. Каждому освобожденному Маузер жал руку, представлялся (естественно, Маузером, а не Игорем Ковалем). Освобожденные сталкеры тоже остались – они физически не могли куда бы то ни было тащиться.

– Надо строить стену, – сказал Маузер, подойдя к Артюхову и Янушу. – Все материалы на месте, нужны рабочие руки.

Артюхов прошептал:

– Я бы для начала боеприпасы переписал и опечатал, пока все не растащили.

– Ну так займись этим. Может, и тут тебе удастся родину продать и воцариться… Я человек военный, простой, буду руководить стройкой. Януш, ты, наверное, рассели людей. Места тут должно быть много… Выспались мы, ага.

* * *

Сталкеры ворчали и бубнили, бывшие черные выстроились в пять шеренг и передавали друг другу камни. За час выложили три ряда защитной стены, вмуровывая толстые длинные прутья арматуры. Маузеру удалось даже запустить бетономешалку. Он стоял на раздаче и выливал раствор в ведра. За этот несчастный час он жутко задолбался и призвал двух помощников – хромоногого сталкера и курносого юношу, который рассказывал про Госа. Один насыпал в бетономешалку цемент, второй – песок.

Юноша из штанов выпрыгивал, чтобы выслужиться. Наверное, во взрослом теле – разум подростка, умершего от лейкоза. Интересно, только ли сознания обреченных использовали Артюхов с Фрайбом? Может, воровством людей тоже промышляли? Никто не откроет правду.

За сталкерами, освободившимися от чужой воли, Маузер наблюдал с радостью. Значит, и Ольга станет собой, когда все закончится. Надо выстоять, перехитрить Фрайба… А если он взял Ольгу в заложницы? Лучше об этом не думать.

– Коваль, – позвал Артюхов, высунувшийся из пирамиды. – Срочно иди сюда, ты нам нужен.

Маузер поманил Бармалея и поставил на раздачу раствора, а сам побежал к пирамиде, вытирая грязные руки о рубаху.

Одну из пустых белых комнат Артюхов приспособил под личный кабинет: где-то раздобыл стол, похожий на больничный, и три табурета. Едва Маузер вошел, Артюхов оторвался от толстой тетради, разлинованной под учетный журнал, махнул на табурет:

– Присаживайся, Коваль.

Маузер опустился на табурет и вытер пот со лба.

– Называй меня Маузером, мне так привычнее. Ковалем меня только клиенты кличут. Где Януш?

– Перепись делает. Я обошел здание, насчитал двадцать пустых комнат. Ни кровати тебе, ни матраса. На складе – спальники, одеяла, черные комбинезоны…

– Нормально, – Маузер сложил руки на столе и прохрипел. – Пить у тебя есть? А то сейчас засохну.

Артюхов, кривя губы, отстегнул от пояса флягу и протянул ему.

До чего же бывает вкусная вода! Тепловатая, но все равно обалденная.

Неохотно оторвавшись от фляги, Маузер вытер рот рукавом. Артюхов продолжил, цокая ручкой по белой поверхности стола:

– Здесь есть скважина, вода подается с помощью насоса. Электричества на мой век хватит. Обнаружен и запечатан склад с продуктами – старинные консервы, но годные. Януш съел и еще жив. Интерес представляют экзоскелеты: усилители на ноги и на руки с имитаторами суставов. Двадцать четыре штуки, все переписал, – он хлопнул журналом по столу.

– Оружие? – Маузер потянулся и зевнул, ловя себя на мысли, что, когда напился воды, у него осталось одно желание – спать.

– Один склад с автоматами разграблен, другой обнаружен позже, Януш переписывает добро. Там АК, снайперки, пистолеты, гранатометы и даже минометы. Коллиматорные прицелы, глушители, кобуры и все такое. Кроме двух разграбленных складов с патронами, обнаружен еще один на нулевом этаже. Пока он закрыт…

– Вижу, что ты в своей тарелке, – Маузер снова зевнул. – А Игарт чем занимается?

– Издеваешься? – вызверился Артюхов, вскочил, упершись кулаками в стол, и навис над Маузером.

Тот кивнул и сделал бесхитростное лицо:

– Да. За то, что вы в реале над целым народом издевались. Как представитель угнетаемого класса, имею право.

Артюхов потряс головой, усмехнулся и сел:

– Засранец, мать твою! Да я, между прочим, хотел сделать из этой страны вторую Францию! И знал как! И даже пытался, пока чуть не сел. Бесполезно это все… Потому что имя им – легион! Я за свою жизнь бычка не бросил на землю! – он раскраснелся, на его шее вздулись желваки. – Вы достойны такого правительства, какое имеете. Точнее, какое вас имеет. Что быдлу надо? Чтоб было спокойно, тепло и сытно. Чтоб летом можно было к морю, и купаться в кораллах, и делать бездарные фотографии с разноцветными рыбками, а потом вывешивать все это у себя в бложике. Сейчас же все продвинутые, все с компьютерами. Как там в песне? Они ненавидят хачей, москвичей, гомиков, евреев и читать. А вы – жалкие десять процентов выродков. Вы – меньшинство. Так что сидите и не вякайте, а то они вас количеством задавят.

Вот чего Маузер не ожидал от Артюхова, так это что под маской циника прячется человек неравнодушный. Редкий такой вид, а в кругу сильных мира сего – и вовсе вымирающий. И ведь не играет на публику, незачем ему играть – душу изливает. С волками пожил, по-волчьи завыл, оброс серой шерстью и айда резать овец. Или не так – хочет самому себе казаться белым и пушистым и верит в каждое слово.