вздохнула, нехотя отстранилась от царевича. Вместе с Сехиром они покинули храм.

Посмотрев ей вслед, Хэфер отбросил непрошеную мысль, что видит её в последний раз.

– Довольно недомолвок, – сказал он, оборачиваясь к Бернибе. – Я пойду за тобой, выслушаю, что тебе есть сказать. А после с радостью выслушаю твоё объяснение. Ты ведь не направляла гонцов в столицу, не так ли?

Верховная Жрица отвела взгляд, но в её глазах он и так прочёл ответ.

Глава 12

Шелестящую тишину нарушало только потрескивание огня в светильнике да звук их шагов. Берниба молчала, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом.

Хэфер был терпелив. Пламя внутри него, подточенное месяцами вынужденного внешнего бездействия, – нет. Все те процессы, что проходили в нём, вся та огромная работа по восстановлению – всё это пока не нашло выхода и было хоть и необходимой, но лишь подготовкой. Царевич устал ждать, и чем сильнее он уставал, тем больше его самого отвоёвывало у него пламя внутренней Силы.

Жезл с головой ша он никогда не оставлял далеко от себя. Направляясь в храм, царевич не взял сумку, и жезл, завёрнутый в ткань, сейчас был укреплён у него на поясе. Хэфер уже и сам не мог ответить себе, почему поступал так, – не то охранял доверенный ему Перкау артефакт запретного культа, не то просто уже не мог без него обойтись. Применил его он только дважды, в последний раз – в тот день у реки, когда на них с Тэрой напали, – применил неосознанно, просто в ярости, когда понял, что его собственных сил недостаточно. Каким-то невероятным образом жезл оказался в его руке и помог сконцентрировать часть бушевавшего в нём пламени в удар. Первый же раз был ещё более странным и, пожалуй, пугающим – в ночь посвящения, когда он был собой и не собой одновременно…

Хэфер много размышлял о произошедшем после, пытался вспомнить детали и ощущения, воспроизвести события перед внутренним взором. Он совершенно не представлял, как повторить это. Знаний, которые дал ему Перкау, хватило на ритуал призыва Владыки Каэмит. Но бальзамировщик не мог обучить царевича полностью – времени было слишком мало, да и то, что произошло с ним, лежало за гранью познаний жреца. Свою Силу Хэфер хотел применять осознанно, хоть стихийность и была одним из основных аспектов природы Владыки Каэмит. Если бы был кто-то, кто мог научить… Но после запрета культа такого рода Знание осталось разве что у Таэху, а согласятся ли они – царевич не знал. Да и добраться сейчас до них было ещё более затруднительно, чем до отца…

Ануират, конечно же, чуяли артефакт. Для них жезл усиливал «запах Врага», который и без того исходил от Хэфера. Верховной Жрице хватало мудрости не говорить об этом вслух, хотя она едва ли одобряла то, что царевич принёс артефакт Сатеха в её дом, а теперь и в храм. Но оставлять жезл без присмотра Хэфер не собирался, особенно находясь среди тех, кто мог попытаться украсть его и уничтожить. Из всех обитателей Империи Ануират были самыми непримиримыми противниками культа Владыки Каэмит даже в те времена, когда культ этот ещё не был запрещён. Уничтожить такого рода реликвию было бы для них делом чести.

Рука сама собой потянулась к жезлу, погладила фигурку ша сквозь ткань. Берниба точно почувствовала это, вздрогнула и остановилась. Поведя носом, она полуобернулась и натолкнулась на его взгляд. Хэфер не знал, что отразилось в его глазах в тот момент, но Верховная Жрица поспешила вперёд, ускорив шаг.

«Я – то, что я есть, – спокойно подумал он. – Я изменяюсь лишь сообразно своей воле».

Когда становилось особенно тяжело, он напоминал себе об этом.

Вскоре они пришли в небольшой зал, служивший общине Ануират хранилищем свитков. Но Берниба не задержалась здесь – провела Хэфера в следующий, уже прилегавший к центральному святилищу. Здесь жрецы проводили подготовку к ритуалам, но сейчас тут никого не было – как и в предыдущем зале со свитками. Вероятно, Верховная Жрица велела всем удалиться, но безлюдность внутренних помещений храма лишь усилила подозрения царевича в неладном.

В полумраке, освещённом её единственным светильником, среди архаичных изображений со сценами легенд об Ануи, глядевших на них со стен, Верховная Жрица наконец нарушила молчание:

– Ты ведь помнишь, что за каждой легендой скрываются эпизоды нашей реальной истории – истории народа, истории этих земель… Ты проходил обучение в Обители Таэху. Ты слушал наши легенды, когда бывал в наших общинах вместе с Владыкой.

– Ваши легенды всегда казались мне более… предвзятыми, – заметил Хэфер. – Я не осуждаю. Всякий народ слагает свои сказания так, как видит и понимает события.

– Кроме, разве что, Таэху, – усмехнулась Берниба. – Таэху равнодушны и беспристрастны.

– Таэху… разные, – царевич задумчиво покачал головой. – Но те из них, кто хранит историю, как я успел понять, интересуются исключительно историей, ради неё самой.

– А всё ли тебе рассказали, господин мой царевич? Там, в Обители… Тебя ведь готовили как будущего Владыку.

– Мне не так много лет, – усмехнулся Хэфер. – Но даже целой жизни, всего одной жизни, не хватит, чтобы узнать всё, что там есть.

– Я говорю о тех тайнах, которые они открывают только Эмхет.

– При всём моём уважении, мудрая, я не стану распространяться о моём обучении даже в личном разговоре с тобой. Между Эмхет и Таэху издревле существуют свои договоры.

– Таэху ходят по тонкой грани со всеми своими тайнами, – нахмурилась Берниба. – Многие из этих тайн давно бы пора уничтожить – для общего блага.

– Уничтожение Знания не может служить общему благу, если мы говорим о целом народе с многотысячелетней историей, – возразил царевич. – Безусловно, не всё должно быть открыто большинству, потому что большинство просто не сумеет распорядиться полученными сокровищами по достоинству. Многое зависит от рук и разума, направляющих это Знание и использующих его. Но уничтожить свою историю, даже самые неприглядные её части, означало бы, в первую очередь, повторить её ошибки.

– Ты говоришь совсем как Таэху.

– Я говорю как Хэфер Эмхет.

Их взгляды схлестнулись.

– А этим Знанием ты сумеешь распорядиться по достоинству? – вкрадчиво спросила Берниба.

«Давно, очень давно не принимал в себя ни один Эмхет Силу Сатеха настолько, чтобы стать Его жрецом…» – эти слова Верховная Жрица произнесла в первую их встречу здесь, но после, при личном разговоре, не сочла нужным разъяснить – сказала лишь, что когда-то были и другие. Теперь же Хэфер пришёл за ответами.

– Я сделаю то, что должен сделать защитник этой земли и её будущий Владыка, – спокойно