А далеко впереди, примерно в центре зала, восседали два колосса, напоминавшие те, что стояли у храмов, только меньше. Последняя пара светильников была зажжена рядом с ними. Издалека, в неверном свете – призрачном голубом, исходившем от стен, и золотом от огня – и танце теней Павах не мог разглядеть все детали, кроме того, что одна из статуй принадлежала мужчине, а вторая – женщине, обнимавшей его за плечи в древнем жесте защиты. Но он не мог не узнать атрибут, знакомый каждому рэмеи с детства, – Венец Обеих Земель, разделённый надвое. Голову мужчины венчала корона Верхней Земли, голову женщины – Нижней.

Взгляды статуй, пронзавшие вечность, обратились к нему, точно заключённая в них искра жизни почуяла его внимание.

В благоговении, сравнимом разве что с тем, которое он испытывал при встрече с самим Владыкой или в храме, Павах склонился перед их величием и, подчинившись порыву, опустился на колени. Это казалось единственно правильным жестом. Писец рядом с ним сделал то же самое. Его шёпот звучал ярче шёпота сотни тысяч голосов, шелестевших на краю сознания:

– Первая царская чета объединившейся Империи… Лишь немногие помнят их имена… Сехемаи, царевич Верхней Земли. Нейтамер, царевна Нижней Земли, – Павах повернул голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и Таэху закончил: – Но прежде… прежде была война… много, много битв, растянутых на много поколений…

* * *

– Легенда об Ануи – Избраннике Владычицы Таинств, великом предводителе народов, и о том, как он проиграл в битве с Врагом… За ней кроется история того, как нэферу едва не были уничтожены… и как едва не была уничтожена наша земля по всему течению Великой Реки… Такой Силе не место в сиянии Ладьи Амна – мощи, неподвластной Закону, подвластной только безумию… – глухо говорила Берниба, касаясь письмен на стенах. – Катастрофа, изменившая лик нашего континента, заставившая первые народы покинуть поражённые земли, укрытые песками Каэмит. А русло Великой Реки, потоки жизни, ушли в пределы берегов, которые мы видим теперь… Да, первые народы пришли из пустыни и сражались с теми, кто вёл мирную жизнь у реки. И потомки этих завоевателей стали народом Нижней Земли.

– Алая половина Двойного Венца даёт власть над народами Дельты, – вполголоса проговорил царевич, вспоминая наставления отца.

– Изначально – над народами, обитавшими в песках Каэмит до того, как те земли стали пустыней. Над цивилизацией, построенной на крови и костях.

Хэфер покачал головой.

– Других слов я и не ждал от Ануират, но сейчас не время спорить… Итак, алая – над народами Каэмит, пришедших в Дельту после того, как изменился лик континента. Белая – над народами юга.

– Ах, благословенный юг[14], дающий начало истоку Великой Реки, дарующий разливы… Истинные твои предки пришли с юга, господин мой Хэфер Эмхет, – мягко улыбнулась Верховная Жрица. – Джунгли Нэбу ещё не были изведаны тогда, и у их народа – свой путь… Я говорю о славном городе Некхен, откуда правил сам Ваэссир. Древний Некхен, столица Верхней Земли, благословенный город жизни…

– Разве не было жизни и в Дельте, в плодородных землях, обласканных Богами?

– Хат-Ур, столица Нижней Земли… – процедила Берниба. – Один из древних титулов Владыки Каэмит – Владыка Северного Неба. Но так Его давно никто не величает, ибо все небеса принадлежат Великому Соколу.

– Удивительно, что ты хранишь память об этом, мудрая, – заметил Хэфер без тени иронии.

– Издревле мы должны были знать все лики Владыки Первородного Огня, ведь мы сражались с его порождениями.

Хэфер посмотрел на рельефы, передававшие лишь одну сторону становления и трансформации Ануи. В его разуме снова отчётливо зазвучали слова Перкау:

«Теперь возьмём легенду о твоём предке, божественном Владыке Таур-Дуат. Каждый в народе, конечно же, помнит легенду о том, как сын Ануи и Аусетаар, сочетавший в себе и божественное, и то, что в нём было от нэферу, укрывался от гнева Сатеха и копил силу для боя. Он терпел и поражения, но итогом долгой войны стала величайшая победа. Герой Ваэссир сверг Сатеха, отомстив за отца, и изгнал Его за грань зримого мира. Так говорят. У этой легенды есть и продолжение, которое отчего-то в народе часто забывают связать с первой историей. Сатех Разрушитель был побеждён и изгнан, если смотреть на легенду как на простую сказку. Но ведь именно из рук своего врага Он получил удивительный Дар – своё Призвание. Его разрушающая мощь теперь обрела русло. Никто лучше Него не умел сразить безликий ужас, с которым отец-и-мать Его Амн встречается каждый цикл прохождения Ладьи сквозь первозданный мрак. На грани мира Сатех стоит на страже. Каждую ночь Он восходит на Ладью своего отца-и-матери, чтобы защищать там, где лишь Его горящий взгляд может пронзить первозданную тьму небытия. Каждую ночь Он поднимает своё разящее копьё, и первородный огонь Его оберегает саму нашу реальность от сил, которым нет имён ни в одном языке живущих – от тех, кто действительно враждебен всему сущему. Мощь Его так велика, что огонь этот всё же прорывается иногда на землю жаркой кровью гор или горячим дыханием пустыни, в которой Он властвует безраздельно. Но разве не делился Он щедро своей силой, когда твои предки призывали Его и карали своих врагов? Разве не сметал препятствия и не выжигал ложь? Разве не даровал мудрость тем, кто искал посвящение в Его охотничьих угодьях, пусть и не все из них выживали и сохраняли разум, встречаясь с Ним…»

– И лик Его как защитника Ладьи Амна, вы тоже помните? – спросил царевич.

Берниба поморщилась, почти оскалилась.

– Об этих легендах мы не говорим – они лживы… Есть лишь Страж Порога, защитник Справедливости, и Ваэссир Эмхет, охраняющий Закон на земле. Лучше не забывай об этом, Хэфер Эмхет.

– Извини, я забыл, с кем говорю, – усмехнулся царевич. – Не просто с Верховной Жрицей, но с Верховной Жрицей Ануират.

Берниба холодно прищурилась в ответ на его иронию, но он по-прежнему не намерен был спорить.

– Вернёмся к твоему рассказу. Ты говорила, что твой народ помог уничтожить Владык древности…

– Нет, не так. Мы помогли возвыситься самым чистым из них – тем, в ком наиболее ярко горела золотая кровь… Тех же, кто был потерян для нас, в ком наследие хайту оказалось неистребимо, мы уничтожили и стёрли всякую память о них… – она холодно улыбнулась, одарив его тяжёлым взглядом. – Мы – это не только Ануират, но и твои предки, истинные Эмхет, выбравшие свою золотую кровь, а не Первородное