— Тропинку я потерял, — сказал он. — Стоял там с минуту,раздумывая, куда двинуть дальше. И тут услышал, Уильям, четко и ясно. Все жеГосподь помогает.

— Что ты услышал?

— Один пес там перднул, — ответил Джинелли. — Хорошо так,громко. Вроде как кто-то сыграл под сурдинку.

Буквально шагах в двадцати, в лесочке, оказался на полянкеогороженный загон. Загородка простая — колья да ветки, вбитые в землю иоплетенные колючей проволокой. А внутри семь пит-буль-терьеров. Пятеро крепкоспали, двое других сонно смотрели на Джинелли.

А сонно смотрели потому, что им подсыпали кое-что в едуспециально.

— Я думал, они будут полностью под кайфом, хотя на эторассчитывать опасно. Когда таких псов научат драться, они — как гвоздь взаднице, сплошное беспокойство. Друг друга пожрут насмерть, и весь бизнес —коту под хвост. Тут их либо сажают в отдельные клетки, либо дают наркотики.Последние — дешевле, и прятать их проще. Если бы псы не были под кайфом, имникакая загородка с проволокой не была бы преградой. Когда какого-то из нихначинают жрать, он даст деру сквозь любые колючки, хоть полшкуры на нихоставит. Им дают очухаться, только когда появляются приличные ставки на собачийбой и риск оправдан. Сперва сражение, потом снова под кайф. — Джинеллирассмеялся. — Ты понял? Эти пит-були вроде наших звезд рока. И всегда новыхможно приобрести.

Джинелли раскрыл там магазинную сумку и вытащил бифштексы.Еще припарковавшись на лесной дороге, он их освободил от оберток и вогнал вкаждый шприцем то, что он назвал «Пит-Буль-коктейль Джинелли»: смесьмексиканского коричневого героина со стрихнином. Теперь он размахивал в воздухесвоим угощением и наблюдал, как спящие псы медленно приходили в себя. Один изних глухо тявкнул — прозвучало, как храп человека с сильным насморком.

— Заткнуться, а то ужина не будет, — спокойно скомандовалДжинелли. Тот пес, что гавкнул, сел, но тут же его снова повело ко сну, вот-вотзавалится на бок.

Джинелли бросил один бифштекс за загородку. Секунда, две,три — и все они заворочались. Кто-то слегка гавкал, но так невнятно, что можнобыло этим пренебречь. Кроме того, если бы кто-то появился из табора, то шел быс фонарем, — достаточно времени, чтобы смыться в лесу. Но никто не появился.

Билли зачарованно слушал, пока Джинелли спокойно вел свойрассказ. Он присел в сторонке, закурил «Кэмел» и наблюдал, как умирают собаки.Большинство из них умерло очень тихо, говорил он. (Нет ли хоть намека насожаление в его голосе? — подумал Билли с беспокойством). У пары из них быликонвульсии, но не сильные. Только и всего. Джинелли подумал, что не так уж иплохо для псов: цыгане для них готовили участь куда страшнее. В общем, впределах часа все было сделано.

Когда итальянец убедился, что сдохли все собаки, вынул изкармана доллар, взял ручку и написал на нем: В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ЭТО МОГУТ БЫТЬТВОИ ВНУКИ, СТАРИК. УИЛЬЯМ ХАЛЛЕК ГОВОРИТ, ЧТОБЫ ТЫ СНЯЛ С НЕГО САМ ЗНАЕШЬ ЧТО.Он сбросил вонючее пальто, повесил его на жердь ограды, сверху надел на негошляпу, снял цыганскую обувь и переоделся в свои кеды, которые держал в сумке.После чего удалился.

На обратном пути малость заблудился. Удалосьсориентироваться по смердящему месту, мимо которого уже проходил. А там увиделогонек фермы и нашел проселок. Сел в машину и вернулся в Бар Харбор.

На полпути, по его словам, с машиной что-то случилось. В чемдело — он не понял, но просто она ему не понравилась. И раньше такое бывало:начинаешь вдруг не доверять машине, хотя, как правило, это ничего особенного незначит. Разве что пару раз было…

— Я решил бросить ее, — сказал Джинелли. — Не хотел ничегооставлять на волю случая. Мало ли? Может, у кого-то из этих цыган былабессонница, прошелся, увидел машину. Может, меня увидел в ней. А тогда запростонашли бы меня потом. Видишь? Я очень серьезно к ним отнесся. Смотрю на тебя идумаю: надо очень и очень серьезно к ним отнестись. Припарковал машину надругом проселке, снял крышку распределителя и прошел пешком три мили до города.К тому времени рассвело.

Оставив Билли в другом мотеле, Джинелли поймал такси иотправился обратно в Бар Харбор, попросив водителя ехать помедленнее, посколькухотел кое-что найти.

— А что именно? — спросил шофер. — Может, я помогу?

— Ничего, — ответил Джинелли. — Когда увижу, сразу узнаю.

И нашел. Примерно в двух милях по пути к городу увидел возленебольшой фермы «Шевроле нова» с табличкой «Продается». Заехали туда. Хозяинбыл дома, Джинелли расплатился с таксистом и уплатил наличными за «Нову». Задополнительные двадцать долларов хозяин, молодой мужик, у которого в головебыло больше вшей, чем очков коэффициента интеллекта «Ай-Ку», согласилсяоставить номерной знак штата Мэн, удовлетворившись обещанием Джинелли прислатьему знак через неделю.

— Я, может, даже так и сделаю, — сказал Джинелли. — Если мывыживем.

Билли бросил на него быстрый взгляд, но Джинелли ужепродолжал свой рассказ.

Он поехал дальше в сторону Бар Харбора, объезжая городстороной, направился по шоссе 37-а туда, где находился цыганский табор. По путизадержался и позвонил человеку, которого для Билли назвал «коллегой побизнесу». Попросил «коллегу» находиться в определенной телефонной будке вНью-Йорке точно в двенадцать тридцать. Этой телефонной будкой Джинелли частопользовался и, благодаря своим связям, позаботился, чтобы телефон там всегда былисправен. Проехав мимо табора, заметил признаки активности, развернулся нашоссе в миле от того места и поехал обратно. Из табора вела проселочная дорога,и Джинелли увидел, что по ней из лагеря цыган к шоссе 37-а едет автомобиль.

— «Порше-турбо», — сказал Джинелли. — Игрушка для богачей снаклейкой университета Брауна. На переднем сиденье было двое парней, на заднем— еще трое. Я подождал их и спросил того, что за рулем, есть ли там цыганскийтабор, как говорят? Они ответили, что есть, но если я хочу погадать, мне неповезло. Эти ребята сами хотели того же, но их попросили вон. Цыгане сматывалиудочки. После истории с псами меня это и не удивило.

— Поехал обратно к Бар Харбору, подкатил к заправочнойстанции — эта «Нова» жрет горючее, ты не поверишь как, Уильям. Выпил бутылку«коки» и слегка перекусил.

Джинелли позвонил «коллеге по бизнесу» и договорился овстрече с ним в аэропорту Бар Харбора в пять часов вечера. Потом оставил машинуна платной стоянке и прогулялся в поисках человека.

— Какого человека? — спросил Билли.

— Человека, — терпеливо пояснил Джинелли, словно говоря сидиотом. — Таких мужиков, Уильям, всегда разглядишь, если присмотришься. Онвроде бы такой же, как все прочие летние бездельники. Кажется, может покататьтебя на яхте своего папаши или, скажем, подбросить десяток граммов хорошегококаина. В любой момент может рвануть в другой город на своем самолетике. Но онне такой, как эти. Есть два способа узнать такого человека. По обуви. У такихмужиков туфли паршивые, не первый класс, хотя и начищены до блеска. Аво-вторых, взгляни им в глаза. Солнечных очков «Феррари» они не носят, их глазавсегда разглядишь. Это у них такая скромная, ненавязчивая самореклама. Их глазаговорят тебе: «Откуда следующая жратва придет? Кто угостит травкой? Где тотпарень, которого я мечтал встретить, когда приехал сюда?» Ты понял, кого я имеюв виду?