самым вероятность происходящих со мной неудачных событий, или могу попробовать… расслабиться.

Почувствовать этот мир, обрести дзен, погрузиться в состояние потока, и все в таком духе.

И если первым моим желанием было послать Виша куда подальше, то чем дольше я обдумывал эту мысль, тем сильнее она мне нравилась.

— Знаешь, а давай попробуем, — проворчал я, щедро поглощая пять золотых и окутывая себя пятикратным Огненным щитом.

Мои руины к этому времени ушли в песок почти наполовину, и особо резвые червяки уже допрыгивали до моих голых ног.

Допрыгивали и сгорали в обжигающем пламени моего щита.

— А ты горячий парень, Макс, — подколол меня Виш, но я лишь мимолетно улыбнулся.

На меня накатило какое-то странное состояние.

Я будто смотрел на себя со стороны — на объятого огнем парня в порванной робе, плавно погружающегося в песок.

Вокруг бесновались черви, бесстрашно бросаясь прямо в огонь, и их количество стремительно сокращалось.

Со стороны это выглядело страшно — черви, казалось, вот-вот сожрут этого невозмутимого паренька, но время шло, стена, на которой он сидел, уже полностью ушла под песок, а парень и не думал двигаться.

Как будто он понял нечто важное…

Вот уже закончились все до единого черви, а сам парень уже по пояс погрузился в песок, но он и не думал что-то предпринимать.

Так и сидел, медленно, но верно уходя под землю.

Не знаю, сколько это длилось, но в какой-то момент я снова осознал себя и чуть было не выпал из этого забавного состояния.

Над поверхностью осталась лишь моя голова, и, судя по скорости погружения, ещё минута, и меня окончательно засосет в эту песчаную трясину.

Дико хотелось орать, паниковать и трепыхаться, но я сдержался.

Глубоко внутри теплилось понимание — начну суетиться, станет только хуже. Как было до того момента, пока я не замер на обломке каменной стены.

Это было сложно объяснить рационально, но я знал, что в данном случае у задачи действительно два решения.

Сопротивляться изо всех сил, получая в ответ соразмерные удары судьбы, или… расслабиться.

Перестать сопротивляться и бороться, и понизить тем самым отдачу окружающего мира до нуля.

Это было нелогично, это было интуитивно, это было сумасбродно, но я чувствовал, что это сработает.

Хотя накатывающий на меня животный страх оказаться заживо погребенным говорил об обратном.

Ту невыносимо долгую минуту, когда под песком скрылся сначала мой нос, а потом и глаза, я запомню надолго.

Очень помогала молчаливая поддержка Виша. Ведь грози мне смертельная угроза, фамильяр однозначно сказал бы мне бежать.

Было чертовски сложно удерживать в себе то состояние покоя, которое я обрел, и я боялся, что ещё немного, и я психану.

И в тот момент, когда я был готов плюнуть на всю эту философию и что было сил заработать руками и ногами, я… провалился.

Глава 19

— А ты молодец, Макс, — усмехнулся Виш, стоило мне приземлиться… на пол? — Я думал, не выдержишь.

— Где мы, Виш? — я потёр подвернувшуюся ногу и с опаской осмотрелся по сторонам.

Несмотря на кромешную тьму, я видел очертания… квадратной комнаты?

— Древний тайник, темница, винный погреб, — лениво отозвался фамильяр, — какая разница? Главное — не где мы оказались, а что здесь есть.

— Ни черта не вижу, — проворчал я, стоя на месте. — Можешь подсветить?

— Один момент, — я почувствовал, как в плечо вонзаются острые когти фамильяра, а в следующий момент с моим зрением что-то произошло.

Мир подёрнулся серой пеленой, и я увидел, что действительно нахожусь в небольшой — три на три — комнате, где раньше, судя по висящем на стенах огрызкам цепей, действительно была темница.

Но самое интересное находилось не на стенах, а на полу.

На грубо подогнанных друг к другу каменных плитах валялся меч Камнева, а рядом ещё какой-то клинок.

— Бронзовая рапира, — подсказал мне Виш. — Довольно популярное оружие в африканских колониях.

— Африканских колониях? — переспросил я. — Ты про этот мир или в принципе?

— Про этот. Обрати внимание на основание клинка. Видишь клеймо? Это подпись одного известного французского оружейника.

— Но… — я убрал меч Камнева в Инвентарь и с интересом принялся осматривать рапиру. — Как такое возможно?

Проклятье так и продолжало действовать, и я немыслимым образом успел трижды порезаться о лезвие рапиры.

— Назыров считает, что сороковой Прокол — это про редкий дар, связанный со смертью, задумчиво протянул Виш, но главный секрет сорокового Прокола — это нечто другое.

— Виш, — на меня снизошло спонтанное озарение. — А сколько времени эта рапира здесь лежит?

— Вижу, ты тоже понял, — усмехнулся фамильяр. — Пара недель, не дольше.

— И эта рапира попала сюда откуда-то из Африки?

— В точку, Макс.

— Получается… в этот Прокол ведут минимум два входа?

— Получается, что так, — Виш выглядел задумчивым, и я его прекрасно понимал.

Если мы правы, то перед нами открывалась уникальная возможность исчезнуть.

Макс Огнев не вернется с Прокола, а где-то в Африке появится какой-нибудь Максимильян Лё Флам!

Да, Камневу придется нелегко, да и про задания стелы придется забыть, и о ребятах… Но зато там я не буду изгоем и врагом империи номер один!

— Перспективно… — протянул я, прокручивая в голове все плюсы и минусы.

— Перспективно, — согласился Виш. — Я бы даже сказал… идеально.

К какому выбору склоняется Виш, понять было нетрудно, вопрос, к чему склоняюсь я…

Ведь здесь у меня друзья, соратники, родина, в конце концов!

Да, я нахожусь в другом мире, но в душе я — русский, и к Империи,