даже пришлось её ловить за талию, чтоб она в задумчивости не ушла в крен, и не упала.

В ближайшей деревушке, которая не была указана в маршруте, мы остановились чтоб передохнуть и перекусить. А ещё погреться, потому что Анко подустала тратить чакру на обогрев.

Деревушка в три сарая на пригорке да традиционного вида гостиница меня не впечатлили. Благо хоть горячие источники имелись.

Анко так сосредоточенно обдумывала миссию, что на моё игривое предложение пошалить в онсене, как в каком-нибудь хентае, рассеяно сказала «ага» и ушла.

— Мда, — вздохнув облокотился я на каменный бортик, — вот и пошалили.

Вообще из этого рассеянного состояния Анко нужно было выводить. Всё же мы не дома и надо быть внимательнее, а у супруги «режим» не переключился. Видимо, моё присутствие ассоциируется у любимой с Конохой, а значит безопасной территорией…

Кутаясь в тёмно-синий с белым футон, как в одеяло, Анко сидела около маленького потёртого столика и закрывала широкой, благодаря одеялу, спиной весь вид на папки, как будто прятала.

Я было полез к супруге ради обогрева обнять, даже без грязных мыслишек, но получил мягкий отлуп — мол не надо, а то от твоих обнимашек у меня мысли будут не про работу.

Пожал плечами и лёг на живот, сунув ноги под футон Анко. Оттуда их захотелось тут же вынуть, потому что под ватным футоном было прохладно, будто в холодильнике. Ледяные ступни Анко лишь усиливали это ощущение.

— Не мешаю? — подавил я озноб.

— Нет. Так нормально, — расслабилась Анко.

Пока супруга зарываясь в кипу бумаг, что-то выписывая в блокнот, я занимался своими делами: читал медицинские справочники из тех, что можно было с собой взять, писал рассказы для очередного детского сборника, рисовал к ним иллюстрации и ждал… Ждал, когда она попросит ей помочь. Навязываться не хотелось, но и видеть, как Анко от отчаяния кусает губы, а между бровей залегает морщинка — тоже.

Когда стемнело, лицо любимой стало отражаться в тёмном окне, как в тёмной стоячей воде, и в зеркале, что прикрепили на стену напротив.

— Солнце, может, попробуешь объяснить, в чём возникает трудность? Как ты помогала мне в Госпитале перед экзаменами. Не обещаю, что всё пойму, но умные люди говорят — объясняя другим, лучше понимаешь сам.

— Я справляюсь… — запнувшись, Анко резко обернулась и продолжила, — я очень ценю, что ты пытаешься помочь, но…

— Не волнуйся ты так. Я всё понял, — ободряюще улыбнулся я.

Если честно, такая робость, граничащая с испугом, мне совсем не нравилась. Мне казалось, что эту главу мы с Анко перевернули, но вот мы вместе, а она слово лишнее сказать боится.

Утром с высоты оказалось, что остальная часть деревни прячется под горкой среди буйной растительности. Впрочем, меня это уже не интересовало, мы направлялись дальше.

До Нимиэ — деревушки, напоминающей скорее посёлок городского типа, мы добирались гораздо быстрее, чем я с седьмыми до границы со Страной Чая, но всё равно потратили неделю без одного дня, так как Анко ещё по пути собирала свидетельские показания и связывалась с коллегами на местах. От Нимиэ было совсем рядом до финального пункта назначения — городка Окума.

— Окума — Акума… — бубнил я задумчиво.

— Акума? — переспросила Анко. — Причём тут злые духи?

— Да просто вспомнилась одна история. Её я тоже потом запишу, правда, оригинальное название надо менять, мало кто поймёт, что такое «D.Gray-man». С английского это значит — «Серый человек».

— Пожалуй, я дождусь черновика, — потёрла супруга лоб.

Кажется, мои писульки она читает больше из вежливости, чем ради самих историй.

У Морино не было разведки, но у него было несколько групп, которые занимались то ли одним делом, то ли серией связанных между собой дел. Я не вникал, видя, как Анко тяжело даётся сокрытие от меня материалов и разговоров. И не торопил и ни в чем не убеждал. Мне было интересно, когда она сама устанет от своего идиотизма. Нет, я понимаю, что подобная модель поведения у неё выработалась не просто так. Прежний «я» активно совал длинный дельфиний нос куда не надо и был раздражающе настойчив в своём любопытстве.

Но либо она всё-таки очнётся и заметит, что и я, мир вокруг неё изменился…

Либо нам будет тяжело. И на этой миссии, да и просто по жизни.

Чем больше было таких остановок и бесед-расспросов, тем мрачнее жена становилась. В одном из посёлков, во время беседы с очередным следаком она психанула. Козлина не хотел делиться информацией и открыто ей хамил, прозрачно намекая на то, что он здесь все лучше знает, и вообще, это она ему должна подчиняться, а не наоборот.

— Да биджу тебя под хвост, Иширо-кун! Что вы вообще точно знаете?! — отчаявшись получить от парня примерно моего возраста информацию, Анко перешла на ругань и выплеснула раздражение. — «Может быть, за похищениями стоит Орочимару, а может быть, Песок, а может быть, Корень»?! Ты сам себя слышал?! Вы чем вообще занимались?! Хоть кто-нибудь здесь хоть что-нибудь точно знает?!

Невысокий коренастый шиноби с типично японской внешностью и плоским лицом в ответ зло посмотрел на неё:

— Не тебе нас попрекать, подстилка змеи…

Закончить фразу он не успел.

Я подбил ему ногу лоу-киком и ударил плашмя локтем в висок, пока он пытался инстинктивно закрыть руками поражённое место. Следователь мешком упал на дорогу перед арендованным им домиком.

Я проверил — живой и умирать не собирается. Пусть пока спит, пользуясь моей добротой.

Сейчас с женой поскандалю, приведу это человекообразное говно в чувство и все дерьмо из него выбью. Пока же я начал его вязать и потянул во дворик.

— Ты чего?! — круглыми глазами посмотрела на меня Анко, поспешно захлопывая за нами калитку в глухом высоком заборе.

— Тебе по значимости причин? Или по номерам? — скинул я тело на газон и полез в карман разгрузки за наручниками.

— Э-э-э…

Анко первые пару секунд не могла и слова сказать, только рот открывала в шоке от моей выходки.

— А, ясно, в любом порядке. Причина номер один. Ты моя любимая и единственная жена, ты теперь Умино. Если это говно открывает рот, чтобы оскорбить тебя, то оно должно быть готово к последствиям.

— Ну, не стоило так, он всего лишь…

— Он всего лишь оскорбил мою жену, а значит, меня, мою семью и мой Клан,