плечами. “Я люблю выпить, но не вижу ничего привлекательного в том, чтобы напиться”.

Ребята с уважением выслушали, когда он упомянул членов семьи, но в конце довольно сильно подшучивали над ним. Эндрю пожал плечами.

“Вместо этого у меня есть другие пороки”.

“Действительно, не похоже, что ты увлекаешься наркотиками”.

Эндрю пришлось рассмеяться над слегка задыхающимся тоном.

“Нет, не наркотики. Женщины. С ними намного легче разговаривать, когда ты трезв или выпил всего несколько кружек пива.”

Они оценивали его, но в то же время поливали дерьмом.

“Есть еще одна причина, по которой я мало пью. Первая из этих вечеринок, о которых я рассказывал, была, когда мне было 14 и это был Новый год. Я наблюдал, как все окончательно напились, теряя сознание, и это не выглядело забавным. Сейчас мне было 14, и я мог бы стащить банку пива или стакан виски тайком, но впечатление от всех этих парней, мрачно пьющих огромное количество виски, означало, что я этого не сделал. Итак, я отправился спать около 1.00 утра, может быть, немного раньше. Менее чем через час я была разбужена похотливым семнадцатилетним парнем, который очень тщательно избавился от моей девственности.”

Теперь ребята были прикованы друг к другу.

“Итак, я наблюдал, как все эти парни слишком много пили, ложились спать трезвыми, и моей наградой был секс. И не просто немного секса, много секса, и тогда, и снова утром. Так что теперь, когда мне говорят гадости о том, что я не пью, я вспоминаю ту ночь, и меня это устраивает. Я буду тусоваться здесь постоянно, я не отшельник, но я бы предпочел привести женщину к себе в комнату в конце вечера или даже задолго до его окончания, чем остаться и выпить еще. ”

“Ты выдумываешь эту историю. Это действительно произошло?”

Алекс казался недоверчивым.

“Ни слова лжи. Я познакомился с ней прошлым летом, и мы поладили, ничего не предпринимая по этому поводу. У меня не было игры, и поэтому я не замечал того факта, что я ей нравлюсь. Мне тогда было всего 14. В любом случае, на Новый год она подпрыгивает, говорит, что я для нее что-то вроде фантазии, и продолжает трахать меня. Это было потрясающе тем, что все произошло просто так, без накала страстей или чего-то в этом роде ”.

Ребята посмотрели на Эндрю, пытаясь решить, не несет ли он чушь.

“Первый раз у всех заканчивается быстро и обычно неловко, это кажется ненастоящим”.

Теперь Стив был настроен скептически.

“О, я все знаю о квик, но и она тоже. Я просыпаюсь с этой милой 17-летней девушкой в своей спальне, и у меня немедленно начинается стояк. Итак, в преддверии того, как я действительно трахнул ее, она дважды подрочила мне, один раз в душе и один раз в полотенце. Не знаю, продержался бы я достаточно долго, чтобы войти в нее иначе. ”

Эндрю посмеялся над собой, и именно это неловкое признание окончательно убедило их в правдивости истории. После этого он в мгновение ока превратился из легковеса, не справляющегося с выпивкой, в серьезного игрока. Эндрю откинулся на спинку стула и огляделся по сторонам. Вот он был в здании 16-го века, ел роскошный ужин в академической мантии при свечах, и все, что он сделал, это похвастался потерей девственности. Это показалось каким-то неправильным. Ребята успокоились и вернулись к обычной болтовне о своем прошлом. Стив и Алекс были родом из юго-запада Бирмингема в Вустершире, области Англии, о которой Эндрю понятия не имел, а Брайан был из Йоркшира. Они настаивали на том, чтобы он играл в регби, но Эндрю отмахнулся от них, сославшись на старую травму плеча и на то, что он игрок в хоккей на траве. Ужин начал заканчиваться, подошли еще несколько игроков в регби, и группа двинулась через Корт к бару, чтобы еще раз выпить вечером. Эндрю прикинул, что, должно быть, уже познакомился и поговорил более чем с половиной людей, хотя многие были взаимозаменяемы из-за бешеного стиля встреч и приветствий. Он не был тщеславен, считая себя запоминающимся. "Высокий шотландец’ было простым описанием для него. Странно, что он не встретил никого из остальных в коридоре после первого утра и до сих пор не разговаривал с африканером. Такой высокий рост означал, что Эндрю естественным образом тяготел к задним рядам групп, что соответствовало его личности, он никогда особо не стремился быть в центре внимания. Он почувствовал прикосновение к своей руке и, обернувшись, увидел, что Навья пристально смотрит на него.

“Нам нужно найти для вас место, если у меня будет возможность с вами поболтать. Чертова дубина”.

Она добродушно проворчала. Они нашли несколько мест и, наконец, оказались примерно на одном уровне глаз. Глаза Навьи сверкали, и Эндрю подумал, не пьяна ли она.

“Я разговаривал с Хеленой по дороге сюда из Холла, и я знаю, почему ты отсутствовала сегодня днем. Слишком прохладно для прогулки по городу”.

“Я гулял сегодня утром, и мне не понравилось быть частью грустной группы учеников, разгуливающих вокруг, как будто мы были на экскурсии в начальной школе”.

“Все было не так, мы все разделились, но у каждого другого колледжа была такая же идея, и поэтому сотни из нас бродили по одному и тому же небольшому району. Включая некоего ученика Иисуса, который был разочарован тем, что тебя не было с остальными учениками Тринити.”

Эндрю посмотрел на нее.

“Рупаши”?

Навья энергично кивнула.

“О да, моя старшая сестра была очень расстроена, что тебя там не было”.

Навье, похоже, это доставляло слишком много удовольствия.

“Честно говоря, я немного шокирован. Ру никогда особо не встречалась в школе, и я не знаю, какой она была здесь. Инстинктивно мне хочется подразнить ее до чертиков, но она выглядела действительно удрученной, когда поняла, что тебя там нет. Ты проделал с ней настоящий номер. ”

Эндрю был ошеломлен, но совсем не расстроен такой перспективой. Симпатичная, пожилая индианка, он не мог бы описать это лучше.

“Я не уверен, что сказать, Навья. Здесь уже второй день, я думал, что это будет четверг, прежде чем у меня появится мой первый сталкер. Не будучи слишком грубым, чего она добивается?”

Навья слегка покраснела, но поняла вопрос.

“В том-то и дело, Эндрю, что я понятия не имею. Я никогда не видел ее такой. Но да, я понимаю суть, то, что ты так быстро набрасываешься на меня, говорит о том, что кому-то хочется свежего мяса ”.