litbaza книги онлайнРоманыДар юной княжны - Лариса Шкатула

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 83
Перейти на страницу:

— Но миллионы женщин до вас делали это из века в век! Они подчинялись воле родителей, выбравших им мужа, исполняли свой дочерний долг покорно и без возражений.

— Мне не перед кем исполнять дочерний долг… И потом, даже если бы вдруг я ответила согласием. оно вам бы не понадобилось.

Ольга не могла объяснить себе, откуда вдруг к ней пришло это знание. Она отчетливо увидела появившуюся во лбу Гельмута дыру от пули, закатившиеся глаза и падающее навзничь тело.

— В каком смысле? Вы сообщите о себе нечто такое, что отвратит меня от каких бы то ни было мыслей о женитьбе?

— Отнюдь. Я сообщу нечто такое — о вас.

— Обо мне? — Гельмут ненатурально засмеялся. — Интересно было бы услышать.

Она уже раскаивалась в своем намерении: ей было жалко молодого немца. Невозможно было что-то ему объяснить, и отступать было некуда. Потому она выпалила:

— Мы не сможем пожениться и уехать за границу: завтра утром вы будете убиты!

Шрайбер побледнел и, все ещё не веря в то, что княжна Лиговская может так жестоко шутить, наконец выдохнул:

— Вы могли бы ответить отказом. Могли бы сделать вид, что соглашаетесь. Наконец, могли бы согласиться и уже в Швейцарии объявить наш брак недействительным. Все это можно было бы понять! Но превращать мое искреннее предложение в фарс, использовать мою симпатию к вам для клоунских шуточек… Отправляйтесь в камеру к своим циркачам, там ваше место!

Он вызвал охранника, который, подталкивая Ольгу прикладом, повел её обратно. Девушка искренне огорчилась — пророческий дар сослужил ей плохую службу.

Аренский был уже в камере и, судя по расстроенным лицам артистов, вернулся с недобрыми вестями.

— Ну что? — пять пар глаз в ожидании ответа вглядывались в неё с волнением и надеждой.

Ольга про себя порадовалась: значит, не усомнились в ней, верили! И тут же вспомнила, нахмурилась:

— Кажется, Шрайбера я здорово разозлила.

Ей показалось, что Вадим облегченно вздохнул.

— Мне лейтенант тоже всяческими карами грозил, — пожаловался Василий. — Решение отложили до утра: а уж что утром будет — одному богу известно!

"И, возможно, мне", — грустно подумала Ольга.

Охранник внес миски с жиденьким супом и маленьким кусочком хлеба. Артисты поужинали молча.

Потом также молча Аренский забрался на верхние нары к Альке. Катерина нырнула под мышку к Герасиму, и, обнявшись, они о чем-то шептались. Вадим присел на другой конец нар и глазами показал Ольге на место рядом с собой.

Если другие чувствовали тревогу, то поручик ощущал досаду. Герасим обнялся с Катериной, у Аренского — сын, а ему почему-то нельзя показывать свои чувства к любимой девушке! Сидит возле плеча — такая худенькая, беззащитная. Да если б нужно было, Вадим для неё сердце из груди вырвал! У него даже горло перехватило от сострадания: бедная девочка, несладко ей приходится!

Аренский судорожно прижимал к себе Альку, чувствуя себя обреченным. Так ему казалось. Предчувствие несчастья вообще преследовало его. Он постоянно ждал от жизни какой-нибудь пакости и, надо сказать, дожидался. Как сказал бы военврач Николай Астахов: "Болезнь любая норовит вселиться в того, кто больше всех её боится!"

Его бывшую жену Изольду это раздражало. Глядя на его мучения, она приговаривала: "Какой ты пасмурный человек, Аренский! Когда я с тобой рядом, мне кажется, что все время идет дождь. Ты — как большая черная туча — постоянно закрываешь собой солнце!"

Сама Изольда была веселой и беспечной, легкой и светлой, как солнечный зайчик. Так зайчиком она и ускакала из его жизни. Хорошо, хоть Альку оставила. Теперь Василий Ильич мучился предчувствием своей скорой гибели. Он не столько боялся смерти, сколько тревожился за Альку: "Как он будет без меня? Совсем ещё ребенок, без отца, без матери!"

Аренскому хотелось поговорить об этом с товарищами, мол, ежели чего, пусть об Альке позаботятся. Ольга-то сама девчонка еще, другое дело Герасим с Катериной. Но он боялся, что они его высмеют, как бывшая жена, и его опасений слушать ни станут.

— Алька, — не выдержав, заговорил он тихо. — Ты, если что, Герасима держись. У него, слышь-ка, домик свой в Мариуполе. Мать вроде ещё не старая, присмотрит.

— Что ты такое говоришь! — возмутился Алька, — совсем, как его мать, даже интонации похожи. — Никуда я от тебя не уйду. Герасим… Отца у меня своего нет, что ли?.. Небось, опять плохое предчувствуешь?

— Ладно, не обращай внимания, — Аренский похмыкал. — Конечно, тревожусь я за тебя. Такое время, — не знаешь, что завтра с нами будет.

— Давай лучше отдыхать станем, — предложил Алька. — Мой полушубок под голову, а твоим пальто укроемся.

— А и правда, — услышал его Герасим. — Чего это мы раньше смерти умирать собрались? Утро вечера мудренее. Один кожух под голову, другим укрываться. Отдохнем, а там — посмотрим.

Катерина заметила нерешительность Ольги и пошутила:

— Да не съест он тебя! Ох уж эти аристократы, друг друга боятся!

— Катя! — попеняла подруге Ольга. — Перестань!

И только Зацепин стал молча расстилать свой полушубок, хотя внутри у него все пело: любимая будет спать рядом! Перед этим событием померкли все прочие страхи, — что их ждет завтра, доживут ли они до вечера. "Хоть одна ночь, да моя!" Так бесшабашно рассудил он, но единственное, на что смог решиться — осторожно придвинулся к устроившейся у стены Ольге.

За окном светало, а артисты ещё спали, когда в тишине раздался крик Ольги:

— Спа-си-те-е!

Проснулись все, кроме Альки, спавшего по-детски крепко, и самой Ольги, которой снился страшный сон. Ей снилось то же, что и привиделось днем, только с большим числом подробностей: Шрайбера убивали, но теперь Ольга видела его убийцу. Странная радость была написана на лице этого молодого длинноволосого человека. Как если бы он не убивал Гельмута, а даровал ему жизнь.

— Оля, Оленька, проснись! — потряс её за плечо Зацепин. Ольга проснулась, и глаза её, остановившись на знакомых лицах, потеряли испуганное затравленное выражение, но тут же опять беспокойство охватило ее:

— Идут! Они уже идут!

Будто в ответ на её слова прогремел засов, дверь открылась, и в камеру ввалилось сразу несколько человек, одетых кто во что.

— Кого это тут немцы арестовали? — спросил один из них, в мундире без знаков отличия.

— Всякой твари — по паре, — глубокомысленно заметил другой, в казацкой черкеске.

— Что нам с ними делать: отпустить или выяснить, за что арестованы? Немцы — народ дотошный, просто так не сажают.

— Отпустите нас, пожалуйста, — не выдержав напряжения, выступил вперед Аренский. — Мы ничего плохого не сделали. Мы — просто цирковые артисты, которые зарабатывают себе на жизнь выступлениями…

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?