Нет, на этот раз такому не бывать.

Упрямый капитан и его маленькая эскадра стали песчинкой в великолепном механизме плана вторжения. Песчинкой, из-за которой сбилась тончайшая настройка. Песчинкой, из-за которой пошел вразнос весь механизм. Песчинка…

И после этого вы будете говорить, что один человек ничего не в силах изменить?

На одной чаше весов – план, выдуманный лучшими умами целой страны, рассчитанный по минутам, связывающий отдельные части в единое целое…

И обрекающий людей твоей крови, твоего духа на смерть.

Что ты бросишь на другую чашу, ты, простой человек?

Храбрость? Но этого мало.

Ярость, отчаяние? Мало, слишком мало…

Жизнь? Уже лучше, но все равно одной жизнью нельзя выкупить тысячи других…

«Так и идите к демону, проклятые Весы! – крикнешь ты. – Нет у меня больше ничего! Но все равно я не отступлюсь – вдруг моя жизнь станет той соломинкой, что сломает спину верблюду? И со мной всегда встанут другие люди, которые будут готовы отдать за других свои жизни. Да, и за тех, кто струсит и не выйдет на бой, за предателей, за прочую мразь – кому-то все равно придется идти ЗА них, занять ИХ место.

Бог рассудит всех, и хороших, и плохих – всех.

Бессмысленно? Ха, не смешите меня, Весы! Кто-то все равно должен драться, кому-то нельзя сдаваться, и кому же, как не нам? За нами наша земля, наши друзья и родные, и чужие друзья, и чужие дети…

Один человек, говорите? Да нет – мы не бываем одиноки, с нами всегда есть кто-то еще. Фрегаттен-капитан Серджио Эрлеоне – один? А как же еще сотни человек команды? А те, за кого они умирают?..

Нет, Весы, нас здесь целая армия – и мы остановим врага. Любой ценой. Да и нет такой цены, что могла бы измерить все это.

Главное, чтобы это все было не напрасно».

Империя Рарден, г. Нежинск;

Штаб командования Приморским военным округом,

2 июня 1607 г. от Р. С., 5:14

…Когда поступило сообщение от «Витязя», на узле связи не было никого, кроме молодого сержанта-связиста. Прочитав свежеотпечатанный текст, он похолодел.

Ему было очень страшно – еще ни разу в жизни сержант не бывал, а дай Сотер, и никогда не будет на войне. Но все-таки, справившись с волнением, он откинул защитную крышку на большом пульте управления и вжал пресловутую «большую красную кнопку». Нельзя было поступить иначе – в тексте сообщения присутствовал код «Стилет», то есть сигнал о начале полномасштабной войны, поэтому он обязан был объявить тревогу.

По крепости тут же разнесся сигнал боевой тревоги – под резкий вой сирен холодный голос начал монотонно бубнить из ретрансляторов:

– Внимание! Боевая тревога! Личному составу занять места согласно боевому расписанию! Внимание! Боевая…

Минут через пять в узел связи буквально влетел дежурный офицер:

– Какого хрена?!.

Судя по злобной гримасе, исказившей его лицо, он подозревал, что салага случайно нажал кнопку тревоги, и собирался устроить ему выволочку по самое не балуйся…

Но, увидев бледное лицо сержанта, офицер с нашивками лейтенанта словно натолкнулся на невидимую преграду и резко остановился. Связист дрожащими руками протянул ему распечатанный листок, дежурный офицер механическим движением принял сообщение и погрузился в чтение.

Сержант, встретившись взглядом с лейтенантом, быстро отвел глаза – столько обжигающего холода сейчас таилось в глубине зеленых глаз дежурного офицера.

– Срочно, – приказал лейтенант. – Выходи на связь со всеми, с кем удастся. Предупреди погранзаставы, свяжись с Центральным округом. Немедленно.

Молодой сержант с отчаянием взглянул на него.:

– Господин лейтенант, что же это такое?

Глаза офицера недобро сузились:

– Это – война.

– Но ведь войну же всегда объявляют?..

– Значит, в этот раз они ударят без объявления войны, – резко ответил лейтенант.

– Но ведь это бесчестно… – тихо прошептал сержант.

– На войне мало чести, парень. – Офицер помолчал, покачиваясь с носка на пятку, а затем рявкнул: – Ну, чего расселся, сержант? Выполнять приказ, живо!

Сержант лихорадочно кинулся к установке Дайсон-связи и начал что-то настраивать, а в дверь уже забегали остальные, положенные по штату, связисты. Наспех одетые, отчаянно зевающие – они еще не знали, что сейчас начинается…

Ниаронское море, 51 миля к юго-востоку

от побережья Империи Рарден;

борт тяжелого авианосца «Асикага»,

2 июня 1607 г. от Р. С., 13:39

Острый нос тяжелого авианосца разрезал свинцово-серые воды Ниаронского моря. Видимость была не самая лучшая – сказывались эффекты наведенных помех. Пока что от них было больше хлопот, чем реальной пользы, но еще немного – и будет окончательно ясно, оправданны ли были все усилия магов по их постановке или нет.

Адмирал Акира Торукава, командующий ударным флотом, был в ярости, хотя и не показывал вида. Весь хорошо продуманный план уничтожения рарденского флота прямо в порту летел к восточным демонам в пасть.

…Контр-адмирал Итсикава – просто недоумок! Это же надо – умудриться прошляпить небольшую эскадру противника и при тотальном огневом превосходстве не уничтожить ее без ущерба для себя. Нет, ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Один легкий крейсер и два корвета вступают в бой против целой эскадры, уничтожают четыре корвета, легкий и тяжелый крейсер, тяжело повреждают еще один легкий… Хорошо, что контр-адмирал погиб на флагмане, иначе за проявленную халатность его бы судил Верховный трибунал, и Итсикава не отделался бы так просто.

Слава Небу, что безумных рарденцев удалось потопить, но если так будет сражаться каждый корабль врага… Судя по сбивчивому докладу принявшего командование вместо погибшего контр-адмирала каперанга Токи, его эскадра теперь больше подходила под определение инвалидной команды, чем полноценного боевого отряда, а значит, об операции по уничтожению крейсерской эскадры в порту Скальный придется забыть.

Главное, чтобы патрульный крейсер не успел сообщить о вторжении вражеских кораблей, самое главное…

Отступать поздно – замахнувшуюся для удара руку ниаронского флота уже не остановить.

Ударная эскадра уже шла на всех парах, команды кораблей заняли свои места по боевому расписанию, эмиттеры были расчехлены и развернуты в боевое положение. Первая волна драконов уже стартовала с палуб тяжелых авианосцев, и сейчас по направлению к Нежинску летело по шестьдесят истребителей и штурмовиков, а также по две дюжины пикировщиков. Такое соотношение объяснялось тем, что авианосная авиация Ниарона еще ни разу не сходилась в бою с более-менее равным противником, и оптимальное сочетание защитных и атакующих сил известно не было.