не думаю, что у кого-то язык повернется назвать её бабулей, и, хотя она никогда не была против, но Ник сам решил, что будет звать ее по имени. Кстати, пока единственное слово, где он так четко и раскатисто выговаривает букву «р».

- Сладкий мой, какой загорелый! А вырос как! Всего-то дней десять тебя не видела!

- Море понравилось? – Леонид держит Ника на руках.

- Моле! Очень! – Ник улыбается так широко как только может.

- Купался много?

- Ага! Много!

- Один плавал? Как взрослый?

- Не-а, с папой! У меня тепель есть настоящий папа!

- Что? – Леонид и Кира изумленно смотрят на меня, а я улыбаюсь.

Не могу не улыбаться. И не смущаюсь почти. Наверное потому, что очень счастлива этим утром.

Я не вижу, как Ильяс выходит из комнаты. Чувствую.

Жаркая волна сначала, а потом рука, обвивающая мою талию.

- Добрый день.

- Доб…рый… - вижу, как округляются глаза Киры, как становится суровым лицо Леонида.

- Ильяс, - мой горец протягивает руку отчиму, тот смотрит на неё, потом на меня, потом на Киру, что-то в её глазах меняется, словно они с Лёней обмениваются мыслями. Прямо телепатия! Но после ее знака он все-таки протягивает Ильясу ладонь для рукопожатия.

- Значит… Ильяс…

- Иляс мой папа! – Ник такой счастливый, протягивает руки к Илику, чуть не выпрыгивает из объятий деда.

- Ох… вот это да… - Кира не выдерживает.

- Проходите, пожалуйста. Не на пороге же…Я сейчас кофе сварю.

- Я с тобой.

Идём с Кирой на кухню. Конечно, я чувствую неловкость, не знаю, с чего начать. Как рассказать обо всем, что произошло там, на Кипре…

А Кира, делает то, что мне в этот момент больше всего необходимо. Просто подходит и обнимает меня по-матерински.

- Надюшка, как же я за тебя рада! За вас!

Потом мы с ней варим кофе, и я всё ей рассказываю, сбивчиво, перескакивая с события на событие, со дня на день. Правда, сказать о том, куда именно пропал её сын пока не хватает смелости.

- Он переживал?

- Конечно… Но…

- Отпустил тебя с чистой совестью, да? Ох… малышка… одного боюсь, что теперь будет с ним?

- Кира… Он… - она все-таки должна знать! - в общем…Слава сейчас с Яной.

- Что? – вот тут шок еще похлеще чем встреча с моим горцем. – Но…

Неожиданно для меня глаза Киры наполняются слезами.

- Господи… они опять что-нибудь с ним сделают, они…

- Не сделают, не бойтесь. После того, что вчера было – не сделают!

Почему-то я в этом уверена, отец Яны теперь хорошо подумает, прежде чем что-то предпринять против Славы.

Кира качает головой, достает телефон, снова пытаясь набрать номер сына.

А я слышу из гостиной заливистый хохот моего…

- Кира… у Яны есть дочь. Злата. Она… она очень похожа на вас.

- Что? – мать Славы закрывает рот ладошкой, потом опускает голову. Понимаю, как ей сейчас нелегко, очень хочется хоть как-то поддержать.

- Все будет хорошо. Я уверена! У Славы все будет хорошо.

Потому что по-другому просто быть не может!

Даже если у него не срастется с Яной… Тогда Яна будет просто дурой. Реально!

Я коротко пересказываю события последнего дня, стараясь избегать опасных подробностей. Мы просто случайно встретили Яну, она попала в больницу, ей нужно было помочь вернуться в Москву. И мы помогли.

- Мы просто не могли её там оставить. Слава, он…

- Славка давно свой путь выбрал, так что… Пока все шишки не набьет все равно же не успокоится? – Кира смотрит на меня, и я киваю. Понимаю, что ей сейчас тяжело, но в то же время я так счастлива, что просто не способна на какие-то отрицательные эмоции. – кофе готов? Наши мужчины, наверное, заждались!

Несем подносы с кофе, конфеты – этого добра в доме много, потому что Слава сладкоежка.

Захожу в гостиную с трепетом в сердце. Мне хочется, чтобы мой отчим и мой будущий муж нашли общий язык.

К счастью, вижу, как оба с серьезным видом собирают какую-то фигуру из «лего» для Ника.

- Кир-ра! А мы сколо поедем на севел! Где эти… мам… манты… Мамонты!

- Мамонты? – Кира и Лёня опять смотрят на меня.

- Ильяс сейчас работает в Югре, в Ханты-Мансийске. Ему нужно возвращаться, и мы едем с ним.

Леонид кивает.

- Только… Надя, тебе нужно следить за здоровьем. Не переохлаждаться. Ну и… оценить климат, главное для тебя, чтобы не было резких перепадов давления. Не очень хорошо, что ты после моря сразу… в вечную мерзлоту.

- Дед, а что такое мелзлота?

Ильяс и Лёня наперебой объясняют. Илик рассказывает о городе, о том, что он там строит. Потом я собираю чашки и несу на кухню.

На этот раз со мной идет отчим.

- Надя, ты прости, я с порога про свадьбу… Славка нас огорошил, сначала приезжайте, мы поженимся на Кипре. Думал, спешите, потому что ты в положении. Потом все отменил, сказал – подробности при встрече. А тут… такие… хм, интересные подробности…

Я хочу ответить, но как-то очень сложно подобрать слова…

- Надюш… дочка… - он стал называть меня так еще там, в больнице, помогая вспоминать детали жизни с мамой и папой, почему-то сейчас это слово заставляет сердце сжаться. И глаза на мокром месте. – Ты… счастлива?

Киваю, моргаю несколько раз, улыбаюсь, пытаясь скрыть слезы. Но Леонид, конечно всё видит.

- Девонька моя… Хорошая… Я… Чёрт… - вижу, что и у него глаза увлажняются, - давно пора было найти этого твоего красавчика слепого, и высказать все, что я о нём думаю! Товий мне говорил, что он хороший, что он тебя искал, переживал.

- Не надо, дядя Лёня, я… Сейчас все хорошо. Мы… Главное, что мы вместе теперь.

- Да, ты права, это главное. Главное, держи его крепко. Счастье свое крепко держи. Не упускай. И… знаешь, есть стихи такие. «С любимыми не расставайтесь», помнишь?

Киваю. Помню… очень хорошо помню. Каждое слово. Потому что слова эти мною выстраданы. Они словно выгравированы на сердце…

«С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь, Всей кровью прорастайте в них, И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг!» *

Я повторяла его как