— Ты сначала в бардаке в своей жизни разберись, а потом девочку в неё тяни, пока под удар не поставил, жених.

— В моей жизни всё прекрасно! — запальчиво бросаю ему, утомляясь от этого разговора.

Мне нужно найти Алю, успокоить её. Словно я буду стоять в стороне, ожидая каких-то там результатов! Пусть Сафронов сразу отправляется к чёрту со своими идеями!

— В твоей жизни происходит какой-то переворот! Услышь ты меня! Историю с краской подстроили специально, чтобы вывести Тимащука из игры. Тот, кто это сделал, обладает недюжинными аналитическими способностями, хорошо знает нашу кухню изнутри, вероятно занимаясь строительством много лет или работая в непосредственной близости. Так же этот человек знал, что Румянцев подведёт меня и я провалю тендер. Так же этот человек знал всё о тебе и твоих делах, подготовил подставу, подготовил следы, которые указали на меня, подсунул мне след, ведущий к тебе. Этот человек крепко стоит на ногах и всегда — всегда! — держит нос по ветру. И имеет на тебя нехилый зуб. Возможно, что и наезд на мою дочь был не таким уж и случайным, понимаешь? И второго такого покушения она может просто не пережить. Подумай, хорошо подумай. Можно списать подставу на меня, разрыв с Алевтиной — на месть бывшей жены, ты же так и думаешь? Прав я?

Я хмуро киваю. Так и думал. Не имел возможности проверить, так как Мила предаётся разврату где-то в Бангладеше с очередным любовником. Но картина, нарисованная Сафроновым, теперь разворачивает ситуацию в совершенно другом ракурсе. И мне не нравится эта схема. Потому что я знаю одного человека, который всеми силами выставлял Сафронова в чёрном свете, который настоял, чтобы мой адвокат не поддерживал связь с Алей, из-за чего всё самое ужасное с ней и произошло.

И теперь я просто не знаю, что мне делать с этим открытием. Потому что, как верно заметил Сафронов, противостоять Бакинскому дураков нет. Потому что ума не приложу, зачем это нужно моему приятелю.

Я лежу в своей маленькой квартирке, расположенной не в самом благополучном районе Москвы, и с беспокойством смотрю в тёмный потолок, когда раздаётся настойчивый стук в дверь.

В абсолютной темноте дохожу до двери и охрипшим голосом спрашиваю:

— Кто?

— Аль, это я, — слышу голос Алекса и тут же распахиваю настежь дверь.

Мужчина моментально делает шаг вперёд и подхватывает меня, отрывая от пола.

— Спряталась, малышка? Думала, я не найду тебя? — усмехается мне в губы. — Думала, я позволю тебе полагать, что согласился на какие-то негуманные условия твоего отца? Ты буквально мой воздух. Я больше не отпущу тебя.

С моих глаз срываются слёзы. Каждое слово действует на мои шрамы бальзамом. Исцеляют меня. Страх пустоты и одиночества отступает.

Он здесь. Он пришёл ко мне. Я могу расслабиться. Но внутри меня застывает тревога. Какое-то предчувствие беды. Оно тенью ходит за мной, несмотря на то, что всё так радужно и прекрасно, хоть и не исключает определённых трудностей.

Разве я не должна расслабиться и получать удовольствие от нашего долгожданного счастья? Если мы будем крепко держаться друг за друга, разве мы позволим его разрушить? Разве мы допустим, чтобы это произошло?

— Ну что ты плачешь, Алечка? Всё будет хорошо. Я тебе обещаю, слышишь? — Алекс на ходу скидывает туфли и пальто, следуя за мной.

Мы долго сидим в темноте, пока я пытаюсь успокоить бесконечный поток своих глупых слёз, пока мужчина гладит мои спину и волосы, руки, бёдра, лицо. А когда я успокаиваюсь, мы ложимся спать, тесно прижавшись друг к другу, на узкой кровати моей детской спальни.

Я глубоко вдыхаю запах его кожи, прижимаюсь губами к центру его крепкой груди, прямо туда, где с глухим стуком бьётся его сердце, и наконец отпускаю все тревоги, засыпая сладким, безмятежным сном.

Открыв глаза, я натыкаюсь на встревоженный взгляд Алекса, но его лицо мгновенно проясняется.

— Сегодня без кошмаров? — с едва заметной улыбкой спрашивает он.

Я призадумываюсь на мгновение и с удивлением обнаруживаю, что он прав.

— Вообще ничего не снилось, — довольно потягиваюсь и трусь о его тело. — Прекрасно выспалась. Меня вообще ничего не беспокоит, Алекс.

— Это прекрасная новость, малышка, — он подхватывает мою руку, — потому что меня беспокоит вот это.

Мужчина с усмешкой откидывает одеяло в сторону и кладёт мою ладонь на горячую бархатистую вздыбленную плоть, которую я обхватываю, проводя по всей длине.

Тянусь к его губам настойчивым поцелуем, пока его пальцы проворно избавляют меня от белья и ласкают в ответ. Он с лёгкостью скользит в меня пальцем и, шумно дыша, устраивает моё тело сверху, на себе.

— Такая влажная… — рваный шёпот и резкий толчок происходят одновременно, — идеальная. Моя идеальная невеста. Моя любимая девочка!

Алекс садится и сжимает мою грудь, покрывая её нежными поцелуями, раскатывает на языке острые вершинки, посасывая и покусывая, вознося к вершинам наслаждения, наполняя удовольствием до самых краёв. И когда я, переполненная сладким тянущим ожиданием, разрываюсь на атомы с громкими стонами, Алекс ныряет следом за мной, притягивая моё лицо для глубокого поцелуя. Пока я балансирую, чувствуя пульсацию, чувствую вязкий жар семени внутри, Алекс крепкой рукой удерживает мой затылок и целует-целует-целует меня.

— Доброе утро, Алевтинка, — усмехается он в мои губы и несёт в душ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Позже мужчина готовит нам завтрак, напевая под нос бодрый мотивчик, а я сижу у окна, снова наполняясь тревогами. Странно, что при свете дня это ощущается так остро.