— Сегодня мы поедем в клинику, — говорит Алекс. — Ты хочешь поехать со мной?

— Да? — с сомнением отвечаю ему.

— Переживаешь? — он опускается на корточки передо мной. — Не волнуйся, всё хорошо. Просто формальность, чтобы закрыть данную тему.

— Хорошо, — выдыхаю, чувствуя накатывающую тошноту.

Липкий страх опутывает внутренности, слабость сковывает движения, но я выдавливаю улыбку и принимаюсь за еду.

В клинике я сразу вижу нервно расхаживающего по длинному узкому коридору отца, безразлично восседающую на диванчике сестрицу с уже заметным округлившимся животиком и болезненно морщусь. Алекс, внимательно изучающий моё лицо, тут же подхватывает мою руку и, крепко сжимая, ведёт прямо в гущу событий.

— И ты притащилась? — цедит Инга, с любопытством поглядывая на наши сцепленные руки. — Мельченко, я этой зачуханной сиротке отпрыска не дам воспитывать, учти, если он твой, то никаких гостевых недель в вашем доме не будет.

— Он не мой, — отмахивается Алекс, чуть крепче сжимая мою руку. — Где второй… кандидат?

— Опаздывает, — бросает отец отрывисто, подходя к нам, и качает головой. — Ну я же просил.

— Папа, — тихо прошу я, пока снова не началась перепалка. — Это ничего не решит, понимаешь? Я люблю его, и мне всё равно, чей это ребёнок…

— Ну ты и дрянь! Потаскуха! — визгливые нотки в голосе сестры раздражают меня. — Нет, ты слышал, пап? Ей всё равно, что она спит с потенциальным отцом моего ребёнка! Я никогда не дам тебе быть с ним вместе… Если окажется, что Саша сделал мне этого ребёнка, то я…

— Алевтина выходит замуж. За меня. — ставит жирную точку Алекс. — Общий ребёнок не делает из мужчины и женщины семью, Инга. Даже если на самом деле существует. В данной ситуации нам вообще не стоит это обсуждать, в результате я уверен, делаю тест исключительно из уважения к Але и вашему отцу.

— Здравствуйте, прошу прощения за опоздание, пробки, — слышится за спиной приятный баритон. — Что тут за шекспировские страсти?

Поворачиваясь, вижу молодого мужчину с задорным взглядом. Он весело подмигивает мне, здоровается за руку с отцом и Алексом, целует Ингу, опускаясь рядом на диван.

— Ну и зачем этот цирк, зай? Не могла просто сказать, что у нас будет ребёнок?

— Я не знаю, от кого он, — выплёвывает Инга прямо ему в лицо.

Мужчина смеётся.

— Конечно, это мой ребёнок. Маленький зайчонок от моей зайки.

— Давайте просто покончим с этим фарсом? — не выдерживает Алекс, и отец согласно кивает.

Процедура взятия проб, в отличие от озвученного времени ожидания результатов, проходит быстро. Несмотря на это, отец сидит рядом со мной и нервно отбивает дробь ногой.

— Я даже не знаю, что хуже, — признаётся он. — Что ты выйдешь замуж за отца ребёнка своей сестры или им окажется Константин Пронский.

— Почему? — спрашиваю у него.

На самом деле мне не интересен ответ на данный вопрос, но я спрашиваю, чтобы поддержать разговор. Молчание и тишина сводят меня с ума.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Владеет каким-то борделем! Чёртов сынок депутата! Наглый, самовлюблённый эгоист!

Смотрю на отца и даже не пытаюсь скрыть удивления. Это он о том приятном мужчине в строгом деловом костюме, который с нежностью смотрит на Ингу и уверен, что ребёнок от него? Если моя стерва-сестра вызывает в ком-то нежность, то он уже мне нравится!

— Видела, с какой убеждённостью он заявился?! — пыхтит отец. — Тебе, конечно, легче станет, если это окажется правдой, но Инге… Он увезёт и закроет её в своём особняке, за семью замками, с целой армией охраны и больше никогда не позволит вести себя взбалмошно и непотребно.

— Идеально, — вырывается у меня, и отец, расслабляясь, смеётся.

— Да, озвучив вслух, понимаю, что это пойдёт ей лишь на пользу.

Мы не успеваем вдоволь обмусолить его вывод, двери процедурного кабинета открываются. Первым выходит Алекс. С его лица не сходит скептическая усмешка, и я прекрасно понимаю, почему: следом идёт Инга, а депутатский сын, владелец борделя и эгоистичный самовлюблённый тип увивается за ней, едва ли не сдувая пылинки.

— Зайчики хотят кушать? После сдачи крови тебе необходимо восполнить недостаток витаминов и микроэлементов, зай, — щебечет он тихонечко, но в пустом больничном коридоре мне отчётливо слышно каждое слово.

— Идём, Аль, — тянет меня в сторону. — Уверен, тут и без результатов анализа всё ясно как божий день.

Я хихикаю, натыкаясь на злобный взгляд сестрицы, и маскирую смех кашлем. Хоть я и не признаюсь, но меня тревожил сам факт вероятности, что Инга беременна от моего любимого мужчины. Теперь я уверена, что это не так. Теперь я уверена, что результат — чистая формальность.

Выходные мы проводим вдвоём в нашем домике. Это сказочное время, когда я расслабляюсь и забываю обо всём, окружённая любовью и заботой самого близкого и родного человека.

Что бы мы ни делали вместе, дурачась, смеясь, смотря фильмы, готовя замысловатые блюда по кулинарной книге, занимаясь любовью, гуляя вдоль берега озера или по лесу, или раздельно, когда Алекс удаляется в кабинет для рабочих разговоров по телефону, а я читаю в это время книгу, лёжа у камина, я чувствую его присутствие, тесную связь с ним. Это касается не только нашей насыщенной сексуальной жизни, скорее, это близость духовная. Как если бы мы были теми самыми мифическими двумя половинками. Восхитительное и удивительное чувство!

Чувство тревожности в моей душе уступает место бескрайнему счастью, лишь небольшая слабость и головокружения ещё напоминают мне о недавнем стрессе.

С началом новой недели Алекс много разъезжает по городу, нащупав наконец ниточку в той давней истории, разлучившей нас, и я верю, что разобравшись в ситуации, мы окончательно сможем отпустить её.

Дни складываются в недели, приближая нас к новой весне. Через двадцать один рабочий день курьер из клиники привозит отцу запечатанный конверт с результатами анализов, и мы собираемся в его кабинете, чтобы отсечь все возможные вопросы и убедиться наверняка.

— Неинвазивный тест на установление отцовства подтвердил вероятность отцовства тестируемого под номером один на 99,9 %. Это, — зачитывает отец, — Мельченко Александр Александрович.