– Было, – кивнула Лена. – В этих бумагах и было все о том, кто на самом деле убил Хана и его жену. Любовь к ведению дневников не первый раз, знаешь, подводит под статью.

Глаза у матери расширились.

– Ты… ты о чем? Ты что же, хочешь сказать, что это Валерка Хана?..

– А вы не знали этого? – не поверила Лена. – Не знали?

Мать закрыла глаза.

– Господи, – пробормотала она, – да как же такое может быть? Что же за нелюдь такая…

Вдруг она резко выпрямилась, села на самый край кресла, как-то подобралась вся.

– Ленка, а ведь Денис знал. Это он бумаги эти у Стрелкова выкрал и отдал Дееву. А Деева застрелили буквально через пару недель после того, как Валерка к нам приходил.

– С чего ты взяла? – Лена похолодела от собственной догадки.

– Денис у Валерки был дня за три до того, как бумаги пропали. Приехал взбудораженный, в кабинете заперся и что-то читал до ночи. А утром, прямо часов в восемь, к нам Деев приехал. И ушел с какой-то папкой, а Денис потом мрачный ходил, как туча. И общаться они с Валеркой стали куда меньше.

– Выходит, папа знал. И использовал Жанну, чтобы расквитаться со Стрелковым за деньги, – проговорила Лена тусклым голосом. – Какая мерзость… Жанна застрелила Стрелкова и застрелилась сама с подачи моего отца…

Мама подошла к ней, села рядом, крепко обняла:

– Ленка, прости, я не знала этого. Клянусь, не знала. Только о том, что отец помог Стрелкову избежать наказания за какие-то другие убийства. Но того, что он и Хана убил, не представляла.

– Стрелков был очень гнилым человеком, мама. И страшным. Ведь он не только Хана убрал, но и жену его, у которой больше года ходил в любовниках. Представляешь, кем надо быть, чтобы хладнокровно выстрелить в женщину, с которой утром лежал в постели? Мало того, он сам предложил свои услуги этому Фролкину. Бедная Жанна, каково ей было узнать обо всем этом?

– Наверное, так же, как тебе узнать правду о своем отце, – виновато проговорила мама и уткнулась лицом в плечо дочери. – Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь…

Лена вытерла слезы, поцеловала мать в щеку.

– Закрою дело – и сразу прощу.

Эпилог

Ей пришлось пережить еще немало неприятных минут в связи с делом об убийстве Стрелковых. Когда информация достигла прессы и телевидения, ее буквально стали разрывать на части. Еще бы, старое резонансное дело обросло новыми подробностями, и теперь в него оказались втянуты известный адвокат Крошин и его дочь, расследовавшая смерть Стрелковых. Ей приходилось уходить домой через черный ход и прибегать к другим ухищрениям, чтобы ни под каким предлогом не общаться с журналистами. Порой ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума.

Однако прошло время, шумиха улеглась, и от Лены постепенно отстали. Она продолжала работать, изредка ходила в кино или в кафе с Андреем, но на роман решиться никак не могла. Старый друг терпеливо ждал.

Через месяц практикантка Катя объявила, что работать в прокуратуре не хочет.

– Одной меньше, – шутил Андрей, делая вид, что с облегчением вытирает пот со лба.

В сентябре Лена, как и собиралась, отправилась к Юльке в Москву. Да, она все-таки получила главную роль, хоть и в другом сериале. В аэропорту Лена купила местную газету и развернула в кафе в ожидании рейса.

В газете было напечатано большое интервью с Павлом Голицыным, в котором он рассказывал о нападении на него и о том, что заказчиком этого хулиганства оказался один из конкурентов, как бы смешно это ни звучало. Корреспондент поинтересовался, не хочет ли Павел написать роман о том, что случилось с его погибшей невестой.

– Нет, я не считаю, что писатель должен создавать историю из своей жизни. А Жанна была ее огромной частью, и эта рана до сих пор не дает мне покоя. Но я дал ей слово никогда не поступаться принципами. Романа не будет, – ответил Павел.

Да, Лена не зря прониклась уважением к этому человеку. Андрей уверял ее, что Голицын непременно использует историю Жанны, но Лене очень не хотелось верить, что Павел способен предать память любимой женщины. И он оказался на высоте.

Подняв глаза от газеты, Лена вдруг увидела Никиту. На секунду ей показалось, что она ошиблась, но нет, это был он. Рядом с ним шла высокая молодая девушка с длинными каштановыми волосами. Она смотрела на Кольцова с обожанием, а тот, как обычно, вышагивал с чуть брезгливым выражением на лице, как будто страдал от необходимости находиться в одном помещении с людьми, его недостойными.

Ничего не меняется. Удивительно, но сама Лена не почувствовала боли, глядя на Никиту. Он все так же погружен в себя, и даже красивая девушка для него по-прежнему не более чем антураж. Он не способен любить, он может только на время приспособиться к кому-то. Как вовремя она это поняла.

На душе стало удивительно легко. Впереди отпуск, Москва, любимая подруга. А дома… Дома остался Паровозников, которому Лена, поддавшись порыву, отправила эсэмэску: «Я буду очень скучать по тебе». Ответ пришел незамедлительно: «Я прилечу в Москву через два дня. Ты не успеешь соскучиться».

Лена улыбнулась и пошла на посадку. Этот отпуск обещал стать самым удачным в ее жизни.