ему, в декабре 1726-го он стал генерал-лейтенантом, а позже – комендантом Петропавловской крепости. При своих должностях он оставался все короткое царствование Петра II и при новой правительнице, Анне Иоанновне, имел все шансы их сохранить. Анна, родная сестра Прасковьи, считала, что может опираться на зятя.

Однако судьба уже приготовила испытания для «забракованной царевны». Сначала скончался обожаемый сын. А потом, 24 мая 1730-го, – любимый муж. История сохранила для нас, что генерал Иван Ильич Дмитриев-Мамонов ехал в одной карете с императрицей Анной Иоанновной, когда почувствовал себя плохо. Случился удар, и спасти его не успели.

Почерневшая от горя, она не знала, ради чего ей жить. Самые счастливые дни остались в прошлом. Прасковья слегла, и спустя полтора года умерла и она. Сестра Анна тяжело переживала утрату и распорядилась, чтобы погребение Прасковьи было обставлено с той пышностью, которая подобает женщине царского рода Романовых. Тридцать тысяч рублей были выделены на всю церемонию.

Упокоилась Прасковья Ивановна в Вознесенском монастыре. Спустя два года не стало ее сестры Екатерины, а в 1740-м – Анны. Так что ни одна из дочерей Иоанна V не дожила даже до пятидесяти лет.

Глава 2. Первая ласточка

– Надобны порты, – рассуждал государь Петр I, рассматривая карту Европы, – чтобы судна наши могли беспрепятственно в них прибывать. И чтобы купцы наши имели возможность привозить свои товары, каковые не хуже немецких.

Это устремление императора всероссийского и решило судьбу его племянницы Екатерины – старшей из девочек Ивана V и царицы Прасковьи, которой удалось достичь возраста взросления. В 1716 году она была уже двадцатипятилетней девицей, давно созревшей для брака.

Родилась она в Москве 29 октября 1691 года и свое имя получила в честь тетки, царевны Екатерины Алексеевны (любительницы старинных схронов). Крестили ее в Чудовом монастыре, и восприемниками стали дядя да царевна Татьяна Михайловна – дочь первого царя из династии Романовых. Веселая, подвижная, румяная девочка была полной противоположностью сестрам – угрюмой Анне и диковатой Прасковье. За этот легкий нрав, за то, что она всегда дарила радость, вдовая царица Прасковья Федоровна любила старшую дочь больше других.

А она еще и оказалась прилежной к учебе. Говорила по-немецки и по-французски – благодаря стараниям Ивана Ивановича Остермана, – неплохо танцевала и во многих науках превзошла обеих своих сестер. Когда в 1708 году семья перебралась в Петербург, представить ко двору Екатерину было не зазорно – ничуть не хуже других девушек. Правда, особенной красотой она не отличалась. Мать ее в девичестве слыла первой красавицей, а вот Екатерина оказалась маленькой, черноволосой и склонной к полноте.

Однако же статус царевны перевешивал все эти нюансы и делал Екатерину одной из самых завидных невест в России.

Но местным знатным семействам сразу дали понять – засылать сватов бесполезно. Замыслы Петра шли далеко, и Екатерина была нужна ему для большого зарубежного проекта. Герцог Мекленбург-Шверинский мог обеспечить интересы России, если бы позволил использовать свои порты для флота Петра. Морской торговый путь оставался небезопасным по вине шведов, и России срочно требовались гарантии на Балтийском море.

У Карла Леопольда, герцога Мекленбургского, тоже был свой интерес. Он мечтал вернуть себе Визмар, который когда-то принадлежал герцогству, но отныне находился под контролем стран, входящих в антишведский альянс. Русский император мог решить эту проблему, оттого союз с Петербургом казался Мекленбургу весьма заманчивым. Однако на январь 1716 года герцог был уже дважды женат и дважды разведен – и этот факт мог бы насторожить Петра. Дело в том, что София Ядвига из рода графов Нассауских была отвергнута герцогом по причине бесплодия. Точно по такой же причине Карл Леопольд развелся с Кристиной Доротеей фон Лепель… Или это супруга посчитала его слишком неуживчивым?

Разбираться с этими нюансами Петр не стал. Выслушав посланников из Мекленбурга, он получил подтверждение, что герцог предлагает руку и сердце его племяннице… Анне. На тот момент – вдовой герцогине Курляндской. На что рассчитывал Карл Леопольд – понятно. Помимо Визмара он собирался прибрать к рукам еще и курляндские земли. Большой игрок! Но у Петра были свои планы. Поэтому алчному жениху сообщили, что помолвка состоится. Правда, не указали, с какой из царевен.

Имя своей будущей супруги Карл Леопольд узнал несколько позже. С посланником он передал обручальное кольцо, и в ответном послании его заверили, что… царевна Екатерина Ивановна получила этот дар с благодарностью и смирением. Более того, император готов лично передать племянницу ее будущему мужу в Данциге, куда он направится в весьма обозримом будущем.

«Делать нечего, надо быть довольным», – записал барон Эйхгольц слова Карла Леопольда. Тогда же герцог распорядился выделить семьдесят тысяч талеров на подношения для государя и его свиты.

Безусловно, она понимала, что это брак-продажа, и все же встреча 8 марта 1716 года обдала Екатерину холодом. В Данциге ее принимали как невесту герцога, но Карл Леопольд даже не старался ей понравиться. Он практически не обращал на нее внимания, решая сугубо деловые вопросы приданого.

Снова прозвучало слово «Визмар», Петр потребовал обеспечить стоянку для флотилии, а затем обсудили более мелкие вопросы: где будут жить молодые, на какие средства будет устроена свадьба. Екатерине гарантировалось право исповедовать православие, а содержать ее свиту обязался герцог. Вдобавок выяснилось, что первая жена Карла Леопольда все еще считает свой развод незавершенным, поскольку она не получила оговоренные отступные. Этот момент мог бы натолкнуть Петра I на мысль о ненадежности герцога Мекленбургского, но и тогда он предпочел ничего не замечать.

Ни малейших признаков любви. Ни даже выраженного интереса. Екатерина вышла замуж спустя месяц после приезда в Данциг, но первую ночь провела одна. Где был все это время Карл Леопольд – неизвестно, однако утром он явился к барону Эйхгольцу (согласно его же мемуарам), а потом отправился поздравлять ошеломленную герцогиню со вступлением в брак.

У нее не было никакого опыта в общении с мужчинами. Она видела только внешнюю сторону своего союза – пиры, радостные крики поздравляющих, фейерверки. Было и несколько балов в ее честь. Поначалу Екатерина живо интересовалась всем новым, что окружало ее. Да, немного тосковала по матери, которая не смогла присутствовать при всем при этом из-за болезни… Но тревога не окутывала ее. Современники вспоминали, что герцогиня казалась довольной и умиротворенной. К тому же рядом находился дядюшка – как гарант ее счастья.

Затем было еще одно пышное действо – вступление в Шверин, где Карл Леопольд и Екатерина должны были поселиться. А потом новоявленной герцогине Мекленбургской