— Кроме того, Майкл имел возможность помочь сестре избавиться от конкурентки. Поэтому, заметив, что бухгалтер выводит вас из дома, — а то, что бухгалтер связан с Люси, мы уже установили, — он дождался, когда оттуда выйдет Ева, взломал замок и забрал мешочек с цепью, после чего отсоединил одно из звеньев и, купив букет ромашек, вложил подарок в него. Скорее всего, он полагал, что, увидев кулон на шее Евы, вы порвете с ней всяческие отношения. Что же до полиции, он понимал, что, побоявшись огласки, вы не посмеете обратиться за помощью к властям. Собственно, ваше выступление в клубе детективщиков это подтверждает, ведь, несмотря на то, что среди нас сегодня два полицейских, мы не имеем возможности дать ход делу.

Глава 14

Новый поворот

— ЖАЛКО ЭТОГО ФОГЕЛЯ, — рассуждал, сидя на заднем сиденье машины миссис Кристи, Морби. Рядом с ним устроился Финк, на переднем сиденье рядом с Агатой вполоборота к шефу разместилась верная Молли. — Обратился бы сразу же в полицию, вывели бы эту Люси как миленькую на чистую воду.

— А мне Еву жалко, она так и не вышла замуж. Наверное, его ждала, — смахнула слезу Молли.

— Пусть разводится, — махнул рукой Финк, любуясь со своего места профилем Агаты.

— Ага, а четверо детишек Майкла? А обязанности… — Молли казалась расстроенной.

— Ерунда, живем в двадцатом веке, развод — обычное дело, — Морби закурил. — Неприятное, но, спору нет, не смертельное. Сами слышали, он до сих пор ходит посмотреть на нее.

— А мне кажется, он не сможет порвать с этой Люси, деловой человек обязан следить за репутацией. — Агата не отрывала взгляда от дороги, и Финк не мог разглядеть ее лица, но по ее голосу он понял, что она поглощена какими-то своими мыслями.

Впрочем, Финку также было о чем подумать. Во время перерыва Конан Дойл, взяв инспектора под локоток, предложил прогуляться вместе по саду.

— Начало этой истории точь-в-точь как в моем рассказе «Берилловая диадема», написанном в 1886 году. Не читали? Тогда перескажу сюжет: особа королевской фамилии оставляет банкиру в залог диадему. Да. Именно так, — он кивнул каким-то своим мыслям. — Банкир берет диадему домой, запирает, обратите внимание, в ящик стола, а ночью застает сына, в руках которого сломанная диадема, из которой несколько камней бесследно исчезли. Сначала мне показалось, что Дороти наняла талантливого актера, я шепнул Беркли, чтобы он сообщил председателю в то время, как моя жена задаст вопрос самой Дороти. И если Фогель не актер, она сейчас уже, наверное, проверяет, на месте ли ее драгоценности.

— Я так понял, что, если в доме мошенник, мне следует провести задержание?

— Вот именно! Но только если я дам вам знать. В конце концов, мало ли какие случаются совпадения. Толковые писатели обычно не выдумывают все подряд, а берут ситуации из окружающей их жизни, из газет, да мало ли откуда, но и преступники, уверяю вас, время от времени почитывают книжечки и…

— Как бы он посмел заявиться сюда с историей, почерпнутой из вашего рассказа, и теперь, не смущаясь, повторить ее в глаза автору?

— Рассказ, что называется, древний, в первый раз выходил аж сорок лет назад, а нашему гостю, по его же словам, двадцать шесть лет. Возможно, он читал его еще в детстве, давно позабыл автора, суть же рассказа отпечаталась у него на подсознании. Или его готовил для этой поездки кто-то, заставив заучить историю, созданную на основе моей «Берилловой диадемы».

В это время Молли вышла на веранду и, помахав им, пригласила вернуться и перекусить. На этот раз маленький столик в углу комнаты был сервирован кофейными чашечками. Явное нарушение правил клуба, впрочем, на выездном заседании обошлось без строгостей.

Незаметно разминая запястья и потягиваясь, как человек, которому необходима минимальная разминка после долгого сидения, Финк украдкой оглядел собрание. Честертон был занят чтением какой-то книги из библиотеки Флеминга, скорее всего, восстанавливал в памяти «Берилловую диадему», ища совпадения. Беркли, Дороти и Флеминг отсутствовали, Фогеля тоже пока не было видно.

— Даже если председатель рассчитывает эффектно положить перед нашим сегодняшним докладчиком книгу, он ничего не добьется. В случае, если молодой человек не помнит, откуда у него эта информация, или если историю за него придумали, он просто заметит имя автора и сопоставит с тем, что я здесь, — продолжал Конан Дойл.

— За то время, что мы прогуливались, Беркли мог уже вывести Фогеля на чистую воду, и в этом случае, возможно, нашему другу нужна помощь? — Финк отклонил предложенную ему чашку. — Как думаете, куда Дороти могла отвести Фогеля и Беркли для разговора? Кстати, старины Флеминга тоже не видно… Если Фогель окажет сопротивление, надеюсь, Беркли и Флеминг будут рядом.

— Двое крепких мужчин. Они справятся, — Конан Дойл взял с подноса шоколадное печенье и с наслаждением вдохнул кофейный аромат. — А если парень окажется крепким орешком, что же, в доме более чем достаточно мужчин, для того чтобы поймать мерзавца. Если только Дороти не пожелает по старой дружбе вывести его через сад. Кстати, удивительно. В доме трое детей, но ведут они себя, прямо скажем, идеально. По крайней мере, после того, как гувернантка вывела их в сад, я их более не слышал и не видел. Я ведь тоже отец и прекрасно понимаю, насколько сложно угомонить этих пострелят.

В этот момент дверь распахнулась, впустив в гостиную хозяйку дома под руку с господином Фогелем. Недовольный и усталый Флеминг плелся рядом. Служанка поспешила принести им по чашечке кофе, в это время в гостиную вернулись все остальные.

Делая вид, будто бы заинтересовался пейзажем за окном, Финк незаметно прошел за спину Фогеля, ожидая сигнала к наступлению.

Доброжелательно оглядев собрание и попросив себе еще одну чашечку кофе, Честертон положил на стол книгу, как бы между прочим поинтересовавшись у Конан Дойла, давно ли она переиздавалась.

Разговор был самым обычным, писатели перебросились парой замечаний относительно обложки и иллюстраций, Финк не мог видеть выражение лица Фогеля, так как тот сидел к нему затылком, впрочем, по лицу Честертона он не заметил никакой тревоги. Конан Дойл тоже заметно расслабился, должно быть, жена сообщила ему, что опасения излишние.

В результате, когда с кофейной паузой было покончено и служанка убрала чашки, заседание продолжилось, и о «Берилловой диадеме» больше не вспоминали.

И вот теперь Филипп Финк сидел в машине Агаты Кристи, вспоминая разбор дела Фогеля, запоздало соображая, что следовало сказать и какие вопросы задать, дабы показать себя в наилучшем свете.