Во время остановки Уолтер успел заметить отсутствие своих людей, и это обстоятельство сводило его с ума.

— Неужели их убили? — с ужасом думал он.

Но поскольку эта мысль ещё усугубляла его и без того угнетённое состояние духа, молодой человек постарался выбросить её из головы.

Наконец они прибыли в небольшую деревню, где навстречу им выехал большой отряд. Командир — тучный мужчина лет сорока переговорил с разбойниками, затем подъехал к телеге, на которой сидел узник и наклонился к нему. Поскольку начало темнеть, этот господин попросил слуг, держащих зажжённые факелы, ему посветить.

— Да, это он, — произнёс он на чистом французском языке.

— Слава Господу! — воскликнул Монтегю. — Наконец-то я слышу человеческую речь, а не воронье карканье.

Тучный господин рассмеялся.

— Я был предупреждён о вашем любопытстве, милорд, и, поскольку не был убеждён в способности моих людей хранить молчание, решил послать за вами тех, с которыми вам бы не удалось поговорить.

— И что же, чёрт возьми, всё это значит? — угрюмо поинтересовался Уолтер. — И кто вы такой наконец?

— Я — маркиз де Бурбон-Бюссе. А похитили вас мои люди по приказу Его Величества короля Франции, который подозревает вас в шпионаже.

— В каком ещё шпионаже? — справедливо возмутился Уолтер. — Меня, английского подданного, вероломно похитили на территории независимого герцогства!

— Можете жаловаться, милорд, — перебил его маркиз. — Я всего лишь верный подданный короля Людовика и выполняю приказ Его Величества. Надеюсь, вы извините меня, если я выполняю его слишком усердно?

— Боюсь, у меня нет возможности возражать вам, — галантно улыбнулся Монтегю, вытягивая вперёд связанные руки. — Но, прошу вас, велите своим людям развязать меня!

Бурбон исполнил его просьбу. Обходительный англичанин покорил его своими приятными манерами. И, приказав своим людям относиться к узнику со всей почтительностью, но не спускать с него глаз, маркиз приказал отвезти милорда в свой замок, где Уолтер наконец смог немного отдохнуть. Тем временем его тюремщик, ознакомившись с изъятыми у Монтегю бумагами, пришёл в ужас и ещё раз удивился удивительной проницательности кардинала, который, узнав от своих агентов о пребывании в Нанси посланца Бэкингема, поручил маркизу любой ценой его арестовать. Но ещё больше господина де Бурбона ужаснул вопрос самого узника, который вздумал поинтересоваться судьбой своих людей. Расспросив тех самых басков, которые так ловко похитили англичанина, де Бурбон узнал, что свиту англичанина они оставили на дороге, правда, связав её по рукам и ногам.

— Почему же вы не доставили англичан сюда, идиоты? — простонал маркиз, понимая, что слуги уже вернулись в Нанси и сообщили лотарингскому герцогу о несчастье, постигшем их господина.

— Потому что приказ вашей светлости относился только к господину Монтегю, — хором ответили те.

Прогнав глупцов с глаз долой, де Бурбон крепко задумался. Опасаясь нападения сильной лотарингской армии, стоящей на границе, он приказал перевезти Монтегю в хорошо укреплённый замок Куаффи. А сам немедленно написал кардиналу и, переслав ему захваченные бумаги, запросил инструкций, что дальше делать с опасным арестантом.

* * *

Впрочем, маркиз не имел никаких оснований жаловаться на своего подопечного. Англичанин оказался весёлым собеседником и великолепно скрашивал скучные вечера, которые со времени его приезда в Куаффи перестали быть таковыми. Де Бурбон и его офицеры, которых он приглашал к столу, умирали со смеху, слушая остроумные анекдоты о нравах английского двора. Уолтер также не терял времени даром, невзначай расспрашивая французов о последних новостях. Он уже знал, что король и кардинал спешно двинули французские войска к Ла-Рошели.

— Будет хорошая драка, — потирая руки, говорил Бурбон. — Если бы старик Гомер жил в наше время, он бы мог написать вторую «Илиаду». Ведь вся эта кутерьма произошла из-за прекрасных глаз нашей королевы!

— Вы так думаете? — удивился такой наивности Уолтер.

— Ну, конечно! При дворе говорят, что Бэкингем объявил войну Франции, чтобы отомстить Людовику XIII за нежелание принять его в Париже в качестве посла.

Уолтер пожал плечами. Скоро у него уже стало не хватать терпения выслушивать эти глупости и достойно отвечать на них, но, к его счастью, в Куаффи возвратился барон Понтье — посланник Бурбона к Ришелье и кроме кардинальской депеши привёз с собою последние новости. Оказалось, что король заболел по дороге в Ла-Рошель и вынужден был остановиться в Виллеруа. Кардинал принял на себя командование армией и вот-вот двинет её на побережье Ониса. Поэтому и приказал доставить господина Монтегю в Париж и заключить в Бастилию. Поскольку узник очень опасен, то кардинал счёл разумным усилить его конвой и прислал для этой цели 800 солдат.

— Что ж, — бесстрастно проговорил Уолтер, выслушав приказ. — В Париж так в Париж. Маркиз, — обратился он к Бурбону, — мне там будет очень не хватать вашего общества.

Польщённый его словами, маркиз решил дать в честь узника роскошный ужин, на котором Уолтер смог как следует расспросить де Понтье.

— А что слышно из Ла-Рошели, господин барон? — спросил он, отправляя себе в рот кусок жареной курицы. — Маршал де Туара по-прежнему в осаде?

— О! — засмеялся де Понтье. — Они с вашим герцогом ведут себя словно влюблённые: регулярно пишут друг другу нежные письма и обмениваются подарками.

— Вы, вероятно, имеете в виду мушкетными салютами? — с набитым ртом спросил де Бурбон.

Он, конечно, видел все уловки англичанина, но не стал пресекать их.

— В конце концов мне поручено хорошенько сторожить этого шалопая, а не мешать ему разговаривать, — вполне резонно успокоил он себя, отвечая на поклон барона, который поднял бокал в его честь.

— И салютами тоже, — ответил де Понтье. — Впрочем, я слышал, что как-то Бэкингем велел послать маршалу дыни со своего стола, а тот в ответ прислал ему духи и пудру.

— И это война! — возмущённо вознёс руки к небу Бурбон.

— Всё изменится, когда французская армия подойдёт к Ла-Рошели, — успокоил его барон. — Жаль, конечно, что король заболел. В лагере одно время надеялись, что приезд королевы позволит ему быстрее выздороветь, но, видно, отношения между Их Величествами так и не наладились: камердинер короля де Юмьер получил приказ оставить двор за то, что пропустил Её Величество к королю.

— И что королева? — обеспокоился де Бурбон.

— Вся в слезах покинула лагерь.

— Врёшь! — воскликнул кто-то.

— Не вру, — обиделся де Понтье. — Мои слова может подтвердить де Ла Порт, он тоже был гам.

Молодой офицер — из тех, что прибыли сегодня с конвоем, посланным за Монтегю, согласно кивнул.