– …жестокость и нежелание исправляться, – сказал другой репортер.

Гейбу, по идее, полагалось радоваться.

Он не ожидал увидеть Эстер с племянницей. Хотел обезопасить их, потому и звонил в полицию, а они почему-то оказались в самой гуще происходящего. Эстер вышла из дома, прижимая к себе Кейт и ведя собаку на поводке, испуганно глядя на строй репортеров. Кто-то громко задал ей вопрос, но Энджи, вскинув руку, проводила Эстер до пикапа.

Спустя два часа Гейб так и сидел на месте, наблюдая за домом Джейми. Некоторые репортеры свернулись и уехали, разбрелись по домам и большинство соседей. Из дома тем временем вышла Энджи и уперлась руками в перила крыльца. Смахнула слезы. Закурила, ответила на звонок. Поговорив с собеседником какое-то время, нажала отбой. Потом заглянула в блокнот и набрала еще кого-то. Если бы даже Гейб сейчас не наблюдал за ней, то узнал бы ее номер, когда тот высветился на экране мобильного. Он запомнил его, как и номер Эстер.

– Мистер Беллоуз? – спросила Анджела.

– Да, – ответил Гейб.

– Я надеялась поговорить с вами. Сегодня, если вы не против. Я отправила к вам детектива, но дома у вас, похоже, никого. Может, встретимся где-нибудь? Это важно.

– Почему?

– Было бы хорошо поговорить лично. Скажите, где вы.

Энджи щелкнула пальцами и сказала что-то офицеру в форме. Тот кивнул и скрылся в доме. Она что, пытается отследить его телефон?

– Спрашивайте так, – сказал Гейб. – О чем угодно. Я скажу правду.

– Вы знаете Лору Эмброуз? Твиг?

– Ни разу с ней не встречался. Во всяком случае, не помню такого. Вы ее нашли, да? В новостях только об этом и говорят. И подозреваемый у вас, поди, есть?

– Мне нельзя это комментировать, сами знаете. Расследование еще не завершено. Собственно, поэтому я хочу поговорить с вами и с вашим соседом. Не знаете, где он?

– Нет. – Гейб прислушался к радио. – В новостях во всем обвиняют Джейми.

– А он виновен?

– Сами как думаете?

– Мне куда интереснее, что думаете вы. Почему вы не говорите мне, где вы? Я за вами заеду. Расскажете обо всем подробнее.

– Что вы хотите знать?

– Все, что вы захотите мне рассказать. Я приду одна, если так лучше. Давайте…

Гейб нажал отбой. Она знает. Или догадывается. Пока не поздно, им надо бежать.

Анджела нажала на кнопку повторного набора. Ее снова перебросило на автоответчик Гейба, и компьютер зачитал номер. Она не стала спрашивать, бывал ли Гейб в Холдернессе, где у семьи Твиг был летний домик. Не сказала и про ордер на обыск, и про палец, найденный в коробке с травкой. Она принялась рыться в блокноте и уронила его на крыльцо. Ветер разметал по снегу листы бумаги.

– Помоги-ка, – попросила она одного офицера, стараясь не выдать испуга. – Найди номер Фелиции Накадзавы.

– Вот он, – сказал тот.

Анджела сорвала с руки перчатку и набрала помощницу Вэнди, молясь, чтобы та ответила. Шли гудки. Анджела вернулась в узкую прихожую, где у себя в коробке завывала собачка Джейми. Скоро приедет служба по отлову бездомных животных. Даже издалека Анджела видела пятна крови на белой шерстке собаки. Кровь была всюду. На кухне, на полу, даже на одежде и ботинках Анджелы. И эта кровь была на ее совести. Они нашли в сарае тело Твиг, а потом через зонд увидели, что Джейми держит в руке нож, и приняли клубничный сироп на лезвии за кровь. Поспешили войти. Анджела приняла решение, и оно оказалось неверным, но больше на ее руках крови не будет. Только не сегодня, она этого не допустит.

Она вспомнила, как выбегала из участка сегодня утром Фелиция Накадзава. Вспомнила, как уходил вместе с ней Сэм Блейн.

Сэм оставил голого мужчину спать на огромной кровати и выскользнул из номера. Хотел было напоследок позвонить Гейбу, но передумал. Чем дальше они сегодня друг от друга, тем лучше. До этого Гейб рассказал ему, что нашел запасной ключ от дома Эстер. Даже больше – рассказал, что был в ее квартире и смотрел, как она спит, воображал, что они будут жить вместе. Сэм его выслушал. В этом он был хорошим другом. Но он дал понять, что желанию Гейба, каким бы горячим оно ни было, не осуществиться. Только не в этот раз.

Он написал Вэнди: «Меня отпустили. Все в силе?»

«Приходи, – ответила Вэнди. – Тебя ждет сюрприз».

Спустя полчаса Сэм снова лежал голый, правда, в этот раз на массажном столе, в одной из спален особняка. Массажист работал над его плечами, и он наконец смог выбросить из головы Эстер, Гейба и Твиг. Однако Вэнди, лежавшая по соседству, хотела знать, как он сходил в полицию. Хотела знать, приблизились ли они к тому, чтобы найти Твиг.

– Тебя это так волнует? – спросил Сэм. – Вдруг она загуляла с кем-нибудь и забыла об этом сказать?

Вэнди простонала:

– Да, вот тут, – указала она массажисту. – Сильнее. Как можно сильнее.

Он надавил на ее костлявые плечи локтем, и она выгнула спину. Массажист тем временем подмигнул Сэму. Будь они наедине, Сэма ждало бы счастливое завершение сеанса. Массажист, работавший с ним, продолжал разминать его застывшие плечи. Звучала зацикленная подборка мелодий на флейте, пахло сандаловым деревом. От чувства умиротворения Сэм чуть не смеялся.

– Естественно, я беспокоюсь, – ответила Вэнди. – Ну или, по крайней мере, начинаю беспокоиться.

Сэм в общих чертах рассказал, как проходил допрос: как ему показали снимок Твиг, как он отвечал на вопросы детектива Уайт о личной жизни. Пришлось напомнить себе, что Аарон Гевирцман ни разу в жизни не встречал Твиг.

– Она, кстати, красивая, – сказал он. – По крайней мере, на фотке.

– В жизни Твиг еще красивее. Она за здоровый образ жизни и дома не сидит. Ее родные любят спартанские условия: у них в Нью-Гэмпшире домик, они там летом чуть ли не все выходные проводят.

– Ты сама там бывала?

– Конечно. Но, наверное, больше никогда снова туда не поеду. – Вэнди смущенно помолчала. – Боже, я не то хотела сказать. Просто дом… прямо совсем деревенский. В каждом углу пауки, удобства во дворе, а родные Твиг ходят голышом. Для меня это слишком. Ну, что ты еще рассказал в полиции?

– Правду, что же еще? – ответил Сэм.

Вэнди рассмеялась:

– Знать бы, какая она.

Сэм напрягся, и массажист даже повременил немного, прежде чем вернуться к работе.

– В каком смысле? – спросил Сэм.

– Ой, да ладно. Ты такой предсказуемый: наблюдаешь, слушаешь, принимаешь любой облик, какой тебе нужен. С Фелицией вел себя прямо гей геем, я думала, что ты и правда голубок, даже когда мы начали спать. Ну, что я о тебе знаю? Вырос в Нью-Йорке, учился в Колумбийском, выступал за одну команду с Бреннаном Уигглзвортом. Вот, собственно, и все. Вообще-то, у людей есть мамы, папы, сестры, братья. Их динамили парни и девушки. У них паршивая работа. У людей есть биография, а ты ворвался в мою жизнь, весь такой без друзей, семьи и прошлого.