Эстер оттолкнула его от мойки и бросила намыленные тарелки на пол. Потом вытолкала Моргана прочь из комнаты и, заломив руки, постаралась не расплакаться.

– Пожалуйста, – прошептала Эстер.

Морган отступил на шаг.

– Да что с тобой? – спросил он.

– Я нянька! – сказала Эстер. – Как ты не поймешь? Я именно что нянька и всегда ею буду, даже если Кейт в конце концов при нас колледж окончит. Это для меня не долг, а услуга, и лучше кому-нибудь когда-нибудь меня за нее поблагодарить.

– Спасибо.

– Не так. Добровольно, без намеков. От сердца.

Некоторое время Морган смотрел на нее, потом погладил по щеке, развернулся и ушел. Эстер села на верхней ступеньке и стала слушать, как он надевает куртку и уходит в ночь один. Интересно, долго его не будет? Может, к тому времени, как он вернется – если вернется, – она уже уснет? А утром оба сделают вид, что ничего не случилось?

Кейт сидела у себя внизу и что-то напевала. Эстер напомнила себе, что она никуда не делась, надо прийти к ней и быть доброй. Только спать племянницу уже не уложишь. По ступенькам поднялся, принюхиваясь, котенок, и Эстер позволила ему потереться о ногу. Через люк в задней стенке шкафа протиснулась Вафля и, подбежав, свернулась у нее под боком.

– С тобой всегда хорошо, – сказала она, почесывая собаке шею. Вафля перевернулась на спину, подставляя брюшко.

– Тетя Эстей, – через секунду прокричала Кейт. – Кода Кейт посмотить «Таськи»?

– Сейчас, – отозвалась Эстер.

– Скоко это?

– Пять минут.

Эстер медленно встала и налила себе полный стакан скотча, бросила в него кубик льда. Затем переоделась в пижаму с Русалочкой и надела тапочки с Королем Львом. Умылась, распустила волосы и собрала их в хвост. Спустилась к Кейт, усадила ее перед телевизором и принялась потягивать скотч. Даже сейчас, после того, что произошло, она знала: что бы там она ни наговорила, как бы ни жаловалась, она всеми силами будет оберегать Кейт. Даже если для этого придется до конца дней быть ее нянькой. Эстер взъерошила племяннице волосы.

– Ты ведь знаешь, что тетя Эстер любит тебя больше всех на свете?

– И босе Матыски? – спросила Кейт.

– Больше Мартышки.

– И босе Вафи?

– Даже больше Вафли.

– Кейт пить.

Эстер налила ей в непроливайку яблочный сок.

– Потом придется снова чистить зубы.

Кейт согласно кивнула. Отпила большой глоток и рыгнула.

– Тетя Эстей юбит «Таськи»?

– А то!

Она устроилась на диване, глядя на мельтешащие кадры мультика, надеясь, что ее мозг выключится. Но вместо этого она продолжала думать об открытках, особенно о той, на которой был дом Вэнди на Бикон-Хилл, и о цитатах из фильмов, написанных каллиграфическим почерком. Кейт наконец уснула, и Эстер, подхватив ее одной рукой, а в другой неся стакан скотча, поднялась к себе на третий этаж. Там поставила кассету с фильмом «Сияние». Глянула в сторону окна, на которое уже ложились первые штормовые хлопья снега, а потом, когда начались вступительные титры фильма, свернулась калачиком под пледом. На экране машина ехала по заснеженным горам, музыка постепенно набирала силу. Эстер допила скотч и налила себе еще на два пальца. Ненавязчивая напряженность фильма, как обычно, убаюкивала, напомнив, что все они – включая ее саму – стараются изо всех сил. По крайней мере, она хотя бы не заперта в отеле со спятившим мужем-убийцей.

Так прошло полчаса: в шикарный вестибюль отеля «Оверлук» хлынули реки крови… на полу валялись тела… рядом лежал топор. Эстер вдруг накрыло усталостью, и она привалилась головой к спинке дивана. Не дай бог, Морган застанет их с Кейт за ужастиком, да еще в компании ополовиненной бутылки скотча. Тогда у Эстер точно будут неприятности.

Кейт пошевелилась и проснулась. Посмотрела на экран, завороженная мелькающими образами.

– Не смотри, – сказала Эстер. – Страшное кино.

Кейт погладила ее руку.

– Пизамка наавися, – сказала она.

– Может, Санта тебе подарит такую же? – предложила Эстер. – Будем как двойняшки. Как вон те девочки из кино. Тебе что больше нравится, русалки или тачки?

– Юсаки.

– Так и думала.

Эстер приглушила звук, и Кейт положила кудрявую голову ей на колени. Дафна терпеть не могла пижаму с Русалочкой, еще с тех пор, как первый раз увидела ее на Эстер в Уэллсли. Дафну бесило все девчачье, все, что делало Кейт уязвимой для этого мира, но ведь Дафны здесь не было, да? Была только Эстер.

Кейт дышала ровнее, Вафля на кого-то рычала во сне: она подергивала лапами, гоняясь, наверное, за кроликами. Глаза у Эстер слипались.

На экране героиня Шелли Дюваль бежала через отель, неся на руках сына и обливаясь соплями. Длинные черные волосы выбились из хвоста. Она боялась женщины, что таилась в одной из комнат. Эстер отпила еще глоточек скотча. Не спать, напомнила она себе. Нельзя, чтобы Морган застал их тут.

Женщина, притаившаяся в отеле.

Призрак.

Убийца.

Муж, который пытается сохранить рассудок, пытается быть тем, кем не является. Воображаемое становится очень, очень живым.

У Эстер дернулась нога, и она села. Снова посмотрела на экран, где Вэнди Торренс боролась за свою жизнь, и ей все стало ясно. По крайней мере, небольшая часть загадки.

Гейб сидел в машине на неприметной улочке в Эверетте. Прошло уже несколько часов. Он пригнулся, когда приехали полицейские с тараном во главе с детективом Уайт. Энджи.

Она, такая уверенная, завела команду внутрь, а когда несколько мгновений спустя вышла, казалась сломленной, ее руки и колени были в крови. Интересно, она узнает его голос на записи звонка в службу спасения, когда он сообщил, что возле дома Джейми пахнет гнилым мясом? Вспомнит ли вообще, что говорила с Гейбом чуть ранее тем же днем? Гейб не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал, но вот у него на глазах подъехала карета «Скорой помощи», и медики выбежали из нее с каталкой. Он с трудом удержался, чтобы не выйти и не встать вместе со всеми у желтой заградительной ленты. Твиг, конечно же, была мертва, в этом Гейб не сомневался: ее тело вынесли в черном мешке для трупов под вспышки фотокамер.

К дому съезжались фургоны новостных служб, и Гейб включил местное радио, где эта история будто жила собственной жизнью. Журналисты как-то прознали о военном прошлом Джейми, и что у него посттравматический синдром, и что, играя в школе в американский футбол, он много раз получал сотрясение.

– …как Аарон Эрнандес[30], – сказал комментатор и добавил, что в шестнадцать Джейми состоял в местной банде и попался на продаже марихуаны.