Эстер глянула на экран телефона. Было почти что половина седьмого, Морган уже должен был уйти с работы.

– Я не хочу домой, – сказала она, внезапно осознав, что так оно и есть, что все это дело, каждая его деталь – о том, как ей найти себя в мире, который день за днем становится теснее и все меньше поддается контролю. Бросать Моргана, Кейт и Вафлю Эстер не собиралась, просто сегодня ей хотелось снова зажить своей жизнью хотя бы на мгновение. Поэтому она засиделась за разговором с Джейми дольше, чем рассчитывала. Стоило привыкнуть к его манере речи, к этим паузам, к тому, как он долго подбирает слова, и он ожил. Он рассказал, как рос в Эверетте, как играл тут в футбол, спал с девчонками и как-то раз повздорил с законом из-за продажи травки. Рассказал, как они в Афганистане ехали по пыльной дороге и попали под ураганный огонь и как потом он очнулся в госпитале спустя несколько месяцев.

– С тех пор для меня все борьба, – закончил он.

– Надеюсь, жизнь налаживается?

– Иногда.

Джейми достал из холодильника чизкейк.

– Когда вы жили одна, – спросил он, – бывало такое, что покупали себе что-то типа этого и говорили, что все не съедите?

– В душе я «Золотая девочка»[29]. Еще ни разу мне не попадался чизкейк, который я бы не съела в один присест.

На часах было половина восьмого, и телефон Эстер уже звонил трижды. Она просто отключила звук, и телефон тихо лежал в кармане. Она спустила Кейт на пол, чтобы племяшка поиграла с собаками, пусть даже пол и выглядел грязным.

– Отрежьте Кейт небольшой кусочек, а остальное разделим пополам!

Джейми вытащил из коробки чизкейк, покрытый толстым слоем кроваво-красного клубничного топинга. Взял поварской нож из нержавеющей стали, блеснувший в свете ламп, и аккуратно разрезал пирог на две части. Густой сироп потек с лезвия. У Эстер заурчало в животе, и в этот момент собаки залаяли.

– А ну тихо, обе, – приказала она.

Однако Вафля уже сорвалась и побежала в коридор, Бутч помчалась за ней.

Сначала Эстер услышала небольшой шум, а потом вдруг оглушительный треск.

– Что за…

Эстер ошеломленно посмотрела на Джейми. Тот выпучил глаза, выставив нож перед собой.

В коридоре кто-то закричал.

Эстер вскочила с табурета. Где Кейт? Входная дверь в конце коридора уже была выбита. В квартиру, держа пистолеты на изготовку, ворвались спецназовцы в шлемах с забралами. Наверное, подумала Эстер, что-то происходит снаружи, и полиция хочет их защитить. Один полицейский что-то крикнул, но она не разобрала ни слова из-за опущенного забрала шлема. Тогда он мотнул стволом пистолета, и Эстер увидела Кейт на полу у холодильника. Хотела подхватить племянницу, но ее заставили опуститься на колени. Коп продолжал кричать, и Эстер вдруг поняла, что он кричит на нее: велит лечь на пол и не двигаться. Другой полицейский сгреб Кейт в охапку и выбежал из дома. Кейт с визгом потянулась к Эстер. Та дернулась навстречу, но ее снова прижали к полу. Вафля с воем устремилась за девочкой, и ей на шею накинули петлю.

– Что вы делаете? – кричала Эстер. – Отдайте ее мне!

– Руки вверх! – прокричал полицейский.

Эстер положила руки на затылок, и в этот момент в дом, обходя спецназовцев, вошла темнокожая женщина со значком детектива в руке.

– Джейми Уильямс? – спросила она. – Опустите нож.

Повсюду в квартире были офицеры полиции в шлемах и бронежилетах, у каждого в руке был пистолет. Снаружи на тротуаре уже толпилось море соседей. Они снимали происходящее на телефон.

– Назад! – велел Джейми, размахивая ножом и тараща от ужаса глаза.

– Джейми, отдайте нож, – как можно спокойнее сказала Эстер. Она хотела достучаться до него, дать ему понять, что все обойдется.

– Пожалуйста, мистер Уильямс, – попросила детектив, вытянув перед собой руки. – Отдайте мне нож. Никто не пострадает.

– Я ничего не сделал, – произнес Джейми.

Детектив сделала еще один шаг к кухне.

– Мы об этом еще побеседуем. – Она говорила тихо, спокойно. – Мы уйдем отсюда, и больше ничего не случится. Прошу вас, мистер Уильямс, положите нож. – Она сделала паузу. – Мы здесь, чтобы уберечь вас.

Джейми кинулся на нее, и еще прежде, чем Эстер услышала хлопок, ей в лицо брызнуло что-то горячее. Джейми рухнул на пол. На груди у него расползалось красное пятно, он часто моргал. Полицейские устремились к нему. В этом беспорядке Эстер сумела протиснуться к Джейми. Схватила висевшие на плите кухонные полотенца.

– Не теряй сознание, – велела она, зажимая ему рану. Кровь растекалась по выщербленному плиточному полу, хлестала через ее пальцы.

– Мэм, уйдите, – велела детектив.

– Он же просто стоял!

– У него был нож, – сказала детектив и прокричала в рацию на плече: – Нужна «Скорая»! Вызовите, чтоб вас, «Скорую»!

К дому Эстер подъехала только часов в девять. Она раз за разом прокручивала в памяти случившееся, не испытывая при этом ничего. Она очень живо помнила, как медики положили Джейми на каталку, приковав его к ней, и увезли в больницу. Помнила, как следователи оцепили дом и задний двор и вынесли из сарая изувеченное тело. Выяснилось, что оно принадлежит пропавшей в субботу Лоре Эмброуз по прозвищу Твиг, так что вскоре улицу перед домом наводнили репортеры. Чуть позднее Эстер дала показания детективу Уайт: изможденная, она держала Кейт на коленях и рассказывала все, что успела выяснить про Сэма и Гейба, рассказывала, что ее наняла Лайла Блейн, рассказывала, что узнала о Шерил Дженкинс и Бобби Инглвуде.

– Не знаю, связаны ли они с этим делом, – сказала она под конец, – но они заправляли бандой педофилов. Следует известить полицию Нью-Гэмпшира.

– Мы этим займемся, – пообещала детектив Уайт. – В каком, говорите, городе они жили?

– Холдернесс.

Детектив пролистала блокнот и сделала какую-то пометку напротив имени Эстер.

– Благодарю, вы нам помогли. А теперь вам лучше поехать домой, – сказала она. – Сможете вести машину?

– Думаю, да, – ответила Эстер.

Все это время она и не вспоминала о своем телефоне, и только сейчас, сидя в машине на подъездной дорожке, включила его. Морган оставил двенадцать голосовых сообщений и прислал двадцать три текстовых. Эстер забыла об ужасе, который испытала, получив самое первое, сейчас ей больше всего хотелось быть с Морганом. Она взвалила на плечо спящую Кейт, посадила Вафлю на поводок и вылезла из салона. На улице было непривычно пусто и тихо: соседи попрятались по домам в ожидании бури. Половину улицы занимали машины, другую оставили свободной для спасателей. Эстер уже направилась по тропинке к дому, когда с неба посыпались первые снежинки. Она подняла лицо к небу, позволяя им растаять на ее щеках.