Вздрогнув, она резко выпрямилась. Шея у нее затекла. Сквозь ветровое стекло перед ней расстилался совсем другой пейзаж. Дорога стала намного шире, превратившись в автостраду, и по ней ползли автомобили и длинные, тяжелые грузовики. Рейф, сосредоточенно прищурившись — прямо в лицо ему светило солнце, — маневрировал в плотном потоке транспорта.

— Я заснула? — задала риторический вопрос Эмма.

Рейф улыбнулся, не отрывая взгляда от огромного грузовика впереди, задняя дверца которого была заперта на висячий замок.

— Вздремнули немного, — ответил он.

Эмма удивилась. Она и не думала, что настолько устала. Часы на приборной доске показывали половину двенадцатого. Она потерла шею.

— Где мы? — полюбопытствовала она.

— Подъезжаем к Бордо. — Рейф кивнул на зеленый дорожный знак над головой. — Что будем делать? Остановимся и передохнем или поедем дальше?

— Лучше поедем, если вы не устали. — Эмма была не в настроении осматривать достопримечательности.

Рейф только кивнул в знак согласия. Придавив педаль, он обогнал несколько тяжелых грузовиков. На следующей дорожной развязке он свернул в сторону от знаков, сообщающих о приближении к Бордо. Постепенно машин становилось все меньше. Грузовики исчезли практически полностью, хотя легковых автомобилей оставалось еще достаточно. По краям дороги сгрудились высокие деревья, являя собой некоторое разнообразие после бесконечных полей и виноградников. Солнце поднялось в зенит, и температура в салоне автомобиля медленно повышалась.

Эмма, полностью проснувшись, погрузилась в размышления. Может быть, липкий сон выбил ее из колеи, но она чувствовала какое-то беспокойство. В кафе мистера Бапа Антония призналась, что у нее есть ребенок. Маленький мальчик. Позднее Эмма пришла к выводу, что она, должно быть, солгала. Но теперь, в свете того, что поведал им Брайан Ходжкисс, выходило, что ребенок у Антонии все-таки был. Вот только где он сейчас? Если верить записи с камер наружного наблюдения в аэропорту, единственным ребенком, которого Ханты привезли с собой из Лондона, был Риччи. Да и вчера тоже, там, на аллее, кроме Риччи она никого не видела. Если у Хантов действительно был собственный ребенок, то, ради всего святого, что они с ним сделали?

На перекрестке Рейф вынужден был остановиться. Прямо перед ними трактор, тянувший прицеп с какими-то сельскохозяйственными машинами, пытался повернуть направо обогнув высокую каменную стену. Молодой мужчина, сидевший на месте пассажира, спрыгнул на дорогу и принялся помогать водителю. С неба нещадно палило яростное солнце. Теперь, когда встречный поток воздуха не врывался в открытые окна, температура в салоне стала просто невыносимой. Пахло пылью и нагретой обивкой сидений. У подножия высокой стены четкая, резкая линия разделяла надвое свет и тени.

Эмма нахмурилась. Действительно, почему Ханты согласились сделать тест на ДНК? Их поведение было необъяснимым и странным. Очень странным. Вчера ночью Рейф обратил ее внимание на этот факт, и был прав. Не было никакого смысла похищать ребенка, чтобы потом как ни в чем не бывало жить с ним на прежнем месте, не скрываясь, даже после того как полиция дважды нанесла им визит. Сегодня утром Антония должна была привезти Риччи для взятия мазка, в противном случае консульство уже наверняка связалось бы с ней, Эммой. Но это отнюдь не означало, что она станет спокойно дожидаться результатов анализа.

Эмма резко развернулась к Рейфу.

— Мы должны вернуться. Вернуться обратно к дому.

— Эмма…

— Это общественная дорога. Никто не может запретить нам ездить по ней или остановиться в общественном месте.

— Если на то пошло, — заметил Рейф, — я согласен с вами. Но полиция посмотрит на это совершенно по-другому.

— Они собираются увезти его! — настаивала Эмма. — Они ждут, чтобы мы почувствовали себя в безопасности, а потом скроются вместе с Риччи.

— Эмма, подумайте сами… — Футболка Рейфа взмокла от пота. Он выглядел разгоряченным и недовольным. — Какой толк от того, что мы будем сидеть перед их домом? Если Ханты захотят скрыться, то наверняка воспользуются одним из многочисленных других выходов. Они живут на ферме, в окружении полей, лесов и проселочных дорог. Если они решат незаметно исчезнуть, мы ничем не сможем им помешать.

— Ради бога! — У Эммы лопнуло терпение. Хватит выслушивать всякую ерунду. — Вы говорите об этом так, словно это какая-то тренировка, в которой мы должны следовать установленным правилам. Мы говорим о моем сыне. Да мне плевать, что я не понимаю, как обычно делаются такие вещи! Я не хочу играть в эти дурацкие игры. Я просто хочу вернуться туда и получить его обратно.

— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете… — В голосе Рейфа сквозило отчаяние. — Мне бы очень хотелось помочь вам, но я знаю, как работают эти люди. Для них это действительно увлекательная игра. И вам придется соблюдать правила, иначе они не пошевельнут и пальцем, чтобы помочь вам.

— Соблюдать правила? — Эмма повысила голос, она почти кричала. — Соблюдать правила? Уж вам-то смешно даже заикаться об этом! Сомневаюсь, что вы хотя бы раз в жизни следовали правилам. Вы даже не смогли продержаться в полиции дольше нескольких месяцев, после чего дали волю своему праведному гневу и вам пришлось уносить оттуда ноги. Так с чего это вы решили, что стали экспертом по соблюдению правил?

— Знаете, если бы я дал себе труд соблюдать их, то, наверное, не превратил бы свою жизнь черт знает во что, правда? — вспылил в ответ Рейф.

Эмма устало откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза рукой. Ее преследовало ощущение, что для того, чтобы сделать очередной шаг, ей приходилось продираться сквозь какую-то гигантскую, цепкую паутину, которая становилась все прочнее и отбрасывала ее назад, к самому началу.

Спустя минуту Рейф сказал:

— Простите меня. Мне очень жаль. Я не знаю, что можно вам посоветовать. И осложнять вам жизнь я тоже не хочу. Можно было бы сказать, чтобы вы не обращали на них внимания и поступали так, как считаете нужным. Как сделал я. Но ведь вы не можете так поступить, верно? У вас нет выбора.

Эмма не ответила. И на долгое время в салоне повисло тягостное молчание. Пристегнутые ремнями безопасности к жарким сиденьям, они просто сидели рядом, усталые и отчаявшиеся. Впереди на дороге натужно ревел трактор. В открытое окно вплывали запахи разогретого гудрона и бензина. Еще один зыбкий и тягучий день… Впрочем, ей действительно некуда отступать. Она зашла слишком далеко. Она должна добиться своего! Эмма потерла кончиками пальцев глаза. Игра, значит? Отлично! Какой бы нелепой она ни казалась, Эмма сыграет в нее. Она сможет, и она выйдет победителем! А пока, дыша горячим воздухом, нужно сидеть здесь, в раскаленной машине. Рано или поздно, но результаты анализа ДНК будут готовы и вся эта история закончится.

По крайней мере, теперь Эмма знала, что с Риччи все в порядке. Она видела его своими глазами. И сейчас, если только Ханты не увезли его куда-нибудь, сынишка мирно спал в своей кровати. Его должны были уложить примерно час назад. Однако, может, он не придерживается здесь того расписания, что дома? Заметила ли Антония, что он устал? Будет ли она заставлять его бодрствовать и дальше или позволит ему отдохнуть?