Последний удар. И последнее воспоминание. Нашивки, на начищенных до блеска новых кожаных сапогах.

Я вынырнула из воды, отплевываясь, и меня тут же подхватили сильные руки Ликаса. Он положил меня на ступеньки рядом и аккуратно перевернул, хлопая по спине – я наглоталась воды и пыталась жадно вдохнуть хотя бы глоток воздуха.

– Вайю! Аккуратнее, дыши!

– Вам нужно уходить, – один из двух смуглых аларийцев, охранников подземного грота, торопливо сбегал по вырезанным в камне скользким ступенькам вниз. – Ликас, они скоро будут здесь, уходите! Немедленно!

Наставник кивнул, сгреб меня в охапку, и с заметным усилием переместился – вздулись жилы на лбу и напряглись руки.

В степи я продолжила кашлять и отплевываться, встав на четвереньки, трясла мокрой головой, пытаясь прийти в себя.

– Вайю…

– Отличный способ, Наставник…, – прийти и просто спихнуть в темное подземное озеро ничего не объясняя – это вполне в духе Ликаса. Крылья уже были. Летали. Теперь – жабры и хвост.

Он длинно устало выдохнул и опустился на траву рядом.

– Грот воспоминаний, помогает обрести уверенность. Поверить в себя, заглянуть в прошлое. Воспоминания, которые были утеряны, помогут… самое важное – это память, кто мы есть… собери осколки воспоминаний и обретешь силу...

– …о, да. Я обрела, Наставник, – влажный хруст костей до сих пор звучал у меня в ушах.

И нашивки на новых сапогах. Самое важное. До этого я помнила почти всё, кроме одного. Как именно я умерла. – Возможно всё, если это Блау, – прошептала я тихо и прикрыла глаза.

Надейся. Я обещаю, ты будешь подыхать долго, тварь…

***

– Невозможное – возможно, – я взмахнула рукой и силуэт гор вдали дрогнул и поплыл, снежные шапки становились прозрачными, пока не истаяли совсем, горная гряда дрогнула прозрачным маревом на фоне заката и… исчезла.

Волосы ерошил теплый, пахнущий разнотравьем ветер. Длинная тень Ликаса косым росчерком легла сбоку – Наставник всегда знает, какой момент выбрать для появления.

– Сдвинуть, Вайю, не уничтожить…

Ликас не успел закончить фразу – я засмеялась, ледяной ветер с вершин принес такой долгожданный снег и холод. Степь исчезла. Мы стояли по колено в снегу на одной из самых высоких вершин Лирнейских, на самом краю ледяного плато – через пару шагов впереди чернела раззявленная пропасть Рифейского. Колючие снежинки кружились вокруг, в стремительном вихре, закручиваясь в воронки.

Мороз! Холод! Север!

Я рухнула в снег спиной и с блаженством загребла руками, глядя в небо широко распахнутыми глазами – темные, тяжелые снеговые тучи ползли, повинуясь моим мыслям, и складывались в причудливые картины…

– Хватит, – тихо сказал Наставник, и всё замерло в то же мгновение – снежинки застыли в воздухе и перестали падать, тучи перестали двигаться, ветер дуть, как будто мы оказались в картине – мертвой, нарисованной цветной тушью, очень похожей на настоящую, но нет никого, кто вдохнул бы в нее жизнь. – Возвращаемся. Ты – готова.

***

Журчал фонтан. Рыбки всплескивали хвостами, выныривая из воды, красуясь золотистыми спинами. В зале для медитаций плавала серая дымка от палочек – на дощечке догорала последняя, ещё осталось половина.

Открыла глаза я не сразу, как будто забыла, как это делается, спина и шея затекли и покалывали иголочками. Ещё пол палочки мне потребовалось, чтобы окончательно прийти в себя и понять, где я.

Дома. На коврике в зале для медитаций.

Ликас дышал глубоко и ровно, и я аккуратно вытащила пальцы из его ладоней, чтобы не потревожить. Наставник устал – вертикальная морщина между бровей стала глубже, под глазами залегли серые тени, губы плотно сжаты. Это время, которое он подарил мне в круге явно далось ему нелегко. Пусть отдохнет, успею поблагодарить завтра.

Голова была тяжелой, и не было ни единой мысли кроме одной – я не видела всех почти год.

Год! – Стучало в висках.

Взвихрились юбки домашнего ханьфу, когда я на цыпочках, босиком, торопливо пробежала к выходу, сунула ноги в тапки и умчалась.

Год! Обнять дядю, увидеть Луция, Маги, девочек, сбегать на конюшни… и даже менталистам в доме я сейчас была рада. Просто убедиться, что всё в порядке, всё в доме на своих местах… и все живы.

***

Дождавшись, когда дверь щелкнула, едва слышно, и легкие девичьи шаги затихли, Ликас открыл глаза. Пошатнулся, потеряв равновесие, и рухнул, почти уткнувшись лбом в циновку, харкнул кровью и обессилено перекатился на спину.

Свежую рубашку было жалко. Аларийки за словом в карман не полезут – опять попадет в прачечной.

– Я сделал все, что мог, девочка. Дальше все зависит только от тебя, – пробормотал Ликас. За окном темнело. Вдалеке, почти под облаками, вспыхивали красным артефакты сигнальных вышек по периметру Лирнейских. – … я выполнил свое обещание, Рели.

Город — сиял. До вечера было ещё далеко, но праздничное настроение уже витало в воздухе — пахло сдобой со специями, которые обычно приберегают к особым датам, жжеными сладостями, благовониями, дымом от жаровен и костров — у каждого дома сегодня горел маленький, но живой огонь. Кто побогаче ставил жаровни на заказ, почти в мой рост, сделанные в виде пагод со скатными крышами, на домах крепкого среднего достатка висели, покачиваясь от ветра, тяжелые кованые фонари, в бедном квартале просто крепили факелы прямо на стены. Огонь глава семьи зажигал с утра, и его поддерживали до следующего рассвета.

Мы зажгли тоже. Слуги торжественно водрузили точную копию поместья со всеми башенками, скатными крышами, оградой, дорожками, и даже миниатюрными фигурками-охранниками, на специальный постамент прямо перед входом. Мы, гости и домашняя челядь, выстроились в ряд, ежась от холода – утро выдалось морозным, дождались, пока дядя произнесет короткую традиционную речь — удача для всех под крышей этого дома – и запалит снизу факелом. Копия поместья Блау сразу вспыхнула и засияла теплым золотистым светом — в каждом маленьком окошке плясали язычки пламени. Я не удержалась, и по детской привычке обежала вокруг, чтобы проверить — точно горит ли огонь удачи и в моей комнате?

Подарок от Люци к празднику ждал меня в комнате. Прозрачный хрустальный конус, запаянный в золотую рамку – мой первый личный хран в этой жизни.

«С праздником, девочка! — писал Люци. – Пусть удача пребудет с тобой эту зиму. Открой личный счёт и активируй хран. Это наш подарок к празднику — возможность выбора. Люк».

Я покачала прозрачную каплю на цепочке — артефакт искрился в лучах зимнего солнца, переливаясь радужными искрами. Наш подарок. От всех братьев Хэсау, а не только от Люка? Интересно, сколько империалов они положили на счёт. Хэсау никогда не были скупыми по отношению ко мне.