будет продать, скажем, за семь с половиной тысяч золотых. Я даю вам половину. Желаете продать?

– Не сейчас. – Я забрал у неё флягу. Хорошо, что у меня появилась точка, от которой можно отталкиваться. Я подавил желание вытереть струйку её слюны, потекшую по сосуду. – Хотя благодарю вас. Приятно было с вами познакомиться.

– Завтра у меня для вас будет больше предложений, – сказала Пустула, когда мы уже направились к выходу. – Берегитесь метеоров! – крикнула она напоследок.

– А она не плохая, – сказала Пончик, когда мы покинули кабинку. – Ей нужна помощь дерматолога и психиатра, но и только. Не могу сказать, как я обрадовалась, когда ты не ввязался в этот торг.

– С отличным слухом! – прокричала нам вслед Пустула из своей кабинки, с расстояния метров в пятьдесят.

– Вот так-так, – пробормотала Пончик, оглядываясь через плечо. – Казалось бы, те, кто зарабатывают на жизнь взрывами, должны давно оглохнуть.

Я достал из инвентаря один хоблоббер. Если и меньше бейсбольного мяча, то разве что на волосок, при этом твёрдый и тяжёлый.

– Мать же твою, – выругался я. – Он велик для моей рогатки.

– Карл, твоя глупая рогатка никому не нравится, – отрезала Пончик.

– При твоей нынешней силе ты сможешь забросить его дальше, чем забросила бы рогатка, – сказал присоединившийся к нам Мордекай, вручая мне кучу трав и флаконов. – Вот что творят Лобберы Хоб-Лобби. Это же хобгоблинский эквивалент Взрывника.

Мы оставили рынок позади и поспешно пересекли танцпол, где уже демонстрировалось итоговое шоу. Танцоры уселись на пол и упулились в экраны. Все они вели себя неестественно тихо, что сбивало меня с толку. В соседнем помещении собрались местные, и там тоже демонстрировалось телешоу. За ним следили случайные обходчики, тогда как НПС продолжали выполнять свои обязанности, делая вид, что экранов рядом нет вообще.

– Идите вперёд, – подтолкнул нас Мордекай, оглядев стойку бара. – Я сейчас нагоню.

– Ты так или иначе нагонишь нас, когда мы вернёмся в паб, – ввернул я.

– Это да, – отозвался он. – Просто не хочу пропустить ни минутки из шоу. Потом иногда что-нибудь важное не увидишь. Встретимся в пабе. Идите прямиком туда.

Мы вышли из клуба в ночь. Темнота уже опустилась на город, и с улиц исчезли все стражи. Впрочем, час был ещё не очень поздний, улицы продолжали жить своей жизнью. Кафе под открытым небом ещё работало, в нем продавались леденцы в виде тараканов-швырятелей на палочках, и я тут же вспомнил Скрягу, нашего самого первого босса. Она, казалось, была в совсем другой жизни. Парящие орлы заполнили небо. Из открытых дверей пабов лилась музыка.

В проулках всё ещё не наступила полная темнота. Время от времени я улавливал мерцание красной точки. Пончик сказала, что красные точки обозначали в основном небольшие создания, возможно, крыс. Мы держались середины улицы.

До «Одноглазого нарвала» оставалось несколько кварталов. Собственно, проводить там ночь не было необходимости, но мне нравилось, что в этом заведении было значительно меньше постояльцев, чем в других аналогичных. Мы ещё могли застать концовку трансляции, если бы ускорили шаг. Я надеялся, что в шоу покажут, как Люсия Мар и её собаки буйствовали в ночном клубе. Очень уж мне хотелось это увидеть.

– Нам сюда, Монги, – сказала Пончик, выпуская динозавра на улицу. Монго материализовался перед нами с таким же хлопком, как тот, что обычно предшествовал телепортации Зев. – Ты скучал по маме? Мама по тебе соскучилась!

Питомец завизжал и подпрыгнул несколько раз, взмахивая ручонками.

– Сейчас мы его образумим.

Я достал один бисквит для животных и бросил. Монго поймал его на лету. Жуя, он рычал, но было видно, что ящерок утихомиривается. В конце концов он пристроился ко мне и двинулся рядом, а Пончик запрыгнула мне на плечо.

– Он всё-таки хорошо обучен, – заметил я Пончику. – Ты отлично справилась.

– Ещё бы! – воскликнула кошка. – Сколько меня натаскивали для конкурсов красоты! Я-то по огромному опыту знаю, что действует и что не действует при воспитании послушания. Может быть, когда все приключения закончатся, я надиктую книгу на эту тему. А ты будешь печатать под диктовку. Кстати, я вспомнила: мы с Зев говорили о том, чтобы написать новый эпизод «Сплетницы»…

В это мгновение Монго издал яростный вопль и устремился в проулок.

– Дьявол! Монго! – закричал я и попытался поймать динозавра. – Пончик, держись крепко, не беги вперёд!

И я побежал в проулок.

– Монго! Монго!

Пончик активировала заклинание Факел, и в воздухе разлился розовый свет. Перед нами открылась пришедшая в запустение улочка. Нет, не улочка даже, скорее тропка, но от неё отходили многочисленные ответвления, и Монго нырнул в одно из них. На карте появилось скопление красных точек и косой крест, обозначавший труп.

Мать твою, твою мать.

Я почувствовал запах дыма. Как будто горело мясо.

Мы пробежали мимо нескольких вонючих мусорных контейнеров. Перед нами замаячили четыре фигуры. Три из них на наших глазах взлетели. Четвёртая, высокая и тощая, была гуманоидом. И высоко поднятая рука этого гуманоида горела, распространяя дым.

Монго с визгом набросился на него.

А я разглядел труп. Это была орчиха Гам-Гам. С развороченной грудью.

Три парившие вверху твари тоже были хорошо различимы. Это были просто женские головы. Вся требуха, которая должна были находиться внутри их тел, безжизненно свисала с перерубленных шей и крепилась к головам влажными мягкими нервами, артериями и кишками. Кровь хлестала неостановимо.

Три леденящих кровь монстра завопили, когда Пончик осветила их, стали извиваться и дёргаться в вечернем небе, перекручиваться и завывать как банши[71]. Их внутренности и лёгкие просто болтались на вервях жил.

Они растворились в темноте, но прежде успело появиться их описание.

Крáсу[72]. Уровень 16

Чёрт бы их побрал! До чего же они жуткие! Кому под силу вынести такую гадость?

Говорят, это немёртвые оболочки женщин, проживших жизнь во грехе. Красу селятся в тёмных углах, скрывая свои наводящие ужас истинные формы. Они алчны, и они питаются кровью ничего не подозревающих существ. Иначе говоря, это летающие головы и в то же время вампиры. И ещё: они