потер веко, и в тот же момент Катя поняла, что с ним не так – у него был стеклянный глаз. Он сдвинулся и застыл в неестественном положении.

Такое она уже видела раньше: с ней тренировался мальчишка, у которого во время тренировки в бассейне как-то вывалился глазной протез и утонул. Они искали его всей командой, но так и не нашли. До этого Катя даже не подозревала, что глаз у Левки Тарасенкова не настоящий… А потом стала обращать внимание: иногда карий кружок сдвигается.

Намекнуть помощнику следователя, что стоило бы вернуть глаз на место, Катя не решилась – это выделило бы ее из слившегося в его сознании ряда свидетелей. Она стала бы той, кто заметил его изъян, а такое не забывается. Ей это было ни к чему… К тому же Катя уже чувствовала нутром, что вот-вот Одуванчик отпустит ее, и даже не испытала облегчения, когда тот пробормотал:

– Ваш номер у меня есть. Свяжемся, если понадобится.

Она лишь вежливо улыбнулась ему. И, повернувшись спиной, отправила посыл, который остался не прочитанным: «Жду тебя у трупа Каверина, дружочек!»

Но чтобы пробраться к Зачинщику, пришлось вспомнить то единственное лето, когда она увлеклась спортивным скалолазанием. Влюбилась в парнишку, который ползал по стенам не хуже Человека-паука. Мечтала, как они вместе будут взбираться к самым невероятным вершинам и из-под облаков кричать о любви к миру.

А потом увидела Глеба с… другим парнем. Они целовались с той страстью, о которой Катя мечтала ночами, встревоженно прислушиваясь к незнакомому волнению организма. Ее чуть не стошнило на них, даже какой-то звук вырвался из горла… Оторвавшись друг от друга, они оба уставились на нее слепыми глазами – эту девчонку было не разглядеть с того пика, на который их сейчас увлекло.

– Педики проклятые! – выкрикнула она и кулаком ткнула Глеба в плечо. – Уроды… Пошли вон!

Но убежала сама. Не оглядываясь.

Тем же вечером Катя свалила в кладовку все оборудование, на которое заработала сама – мыла полы в огромном офисном здании. Вечерами там было гулко и жутковато, но мысль о залитой солнцем вершине согревала… Сколько ей было? Пятнадцать? Шестнадцать? Больше она не пыталась карабкаться вверх.

С тех пор в углу кладовки и валялось все, от чего Катя отказалась одним махом, точно сердце себе вырвала: веревка, карабин, каска, скальные туфли, страховка, оттяжки, мешочек для магнезии. Мать чудом не добралась… Или покупателей не нашлось? Или предчувствовала, что дочери пригодится весь этот хлам, чтобы отомстить за нее?

«Да уж… У нее и в мыслях такого не было», – Катя поморщилась, натягивая ссохшиеся скальные туфли. Нога выросла, что ли? Будет больно, сказала она себе. Но когда ей было по-другому? Она жила с этим ощущением.

– Боль – мое второе имя, – пробормотала Катя, выпрямляясь.

Когда Глеб оттолкнул ее, просто не увидев, ей хотелось сжечь все оборудование. Остановило то, что где бы она это ни сделала, всегда рядом мог бы оказаться тот, у кого возникло бы множество вопросов. А ей не хотелось на них отвечать. Только в собственном доме никто не интересовался ее жизнью…

Но так было не всегда – за это ей и хотелось отомстить Каверину. Он отобрал у нее мать, отказавшись от нее. Вот такой перевертыш. Чтобы добраться до него, надо было перелезть через ту чертову стену, за которой Зачинщик пытается спрятаться от расправы, потом и разуться можно… Освободить ноги от тесных туфель.

Так она и добежала до бассейна – босиком. То, что из темноты не выскочит доберман, она выяснила заранее: напялив темные очки, пристала к Каверину у ресторана, попыталась всучить флаер, который сама получила у метро:

– У вас есть собака? Новые прекрасные корма!

– Нет у меня собаки, – процедил он сквозь зубы, даже не взглянув на нее. Можно было и не надевать очки…

Конечно, был риск, что Каверин вообще ничего не ответит, как большинство прохожих, сделает вид, будто не слышит. Но Катя схитрила: к тому времени она уже уловила интонации Маши Кавериной и заговорила с Зачинщиком ее голоском. Отца не могло не зацепить…

Сработало. Поэтому в усадьбе Каверина можно было никого не опасаться. Кроме него самого, конечно. Но Катя почти не сомневалась, что сумеет застать его врасплох, он ведь так предсказуем…

Укрывшись за деревьями, дождалась, когда Каверин выйдет на балкон покурить. Об этой его привычке узнала во время очередного «дежурства» у ресторана, где он любил обедать.

– Выхожу я вчера на балкон покурить, – рассказывал он приятелю, проходя мимо Кати, – смотрю, а в бассейне…

Дальше она не услышала, но это было и неважно. Зачинщик сам подкинул идею, которая скоропостижно начала обрастать деталями. Не зря все же в советское время был популярен плакат: «Не болтай!» Ей прямо увиделась суровая большевичка в красной косынке, прижимавшая палец к плотно сжатым губам.

Дождавшись, когда Каверин появится на балконе с видом на голубой бассейн, щелкнет зажигалкой, и крошечный красный огонек, мерцая, повиснет в воздухе, Катя скинула всю одежду за кустами, подстриженными аккуратными шариками, и обнаженной вышла к зеленоватому бортику. В голове у нее громко звучала старая песня «Наутилуса»: «Разденься! Выйди на улицу голой…» Тоже группа из числа любимых, которые надо слушать, ловя каждую фразу. Теперь таких смысловых песен уже не пишут.

С балкона донесся удивленный неразборчивый возглас, точно Каверин разом лишился всех слов. Потом все же выудил несколько:

– Эй! Что за сюрприз? Кто ты?

«Дочь, которую ты бросил, ублюдок», – Катю так и подмывало проорать это на всю вселенную, но для этого откровения момент еще не наступил. Игриво тронув ногой воду, она откликнулась Машиным голоском, от которого у самой сводило скулы:

– Ваша ожившая мечта!

– Да ну? – Каверин потушил сигарету. – Никуда не уходи, малышка, я сейчас!

Он был так предсказуем…

И все остальное тоже прошло в точности так, как она и запланировала. Хотя и был момент панического страха, когда Каверин скрылся в комнате, чтобы спуститься к бассейну.

«Я еще могу убежать! – Она стиснула кулаки. – Поздно…»

На ее совести уже была смерть Влада, и исправить это было невозможно. Нечего сачковать, раз уж начала… Катя спустилась в бассейн и уже оттуда наблюдала, как голый Каверин направляется к ней, мерзко ухмыляясь. Гадкий, жирный… Если б у нее был пистолет, она выстрелила бы уже сейчас.

Когда вода наполовину скрыла его тело, Кате стало легче.

– От кого же такой подарок? – Зачинщик продолжал ухмыляться.

Наверное, был уверен, что его