Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец кивнул. Казалось, что он сейчас расплачется.
– Надо же. Это так скоро.
– Угу, – ответил Лиам.
Отец наклонился, чтобы почесать пса между лопаток.
– Неважно. Это все неважно.
Пес не шевелился.
Лиам вошел в дом, собираясь принять душ. Отец остался снаружи. Потом Лиам написал Шай, но она не смогла поговорить с ним, потому что в этот момент родители ребенка, с которым она нянчилась, как раз вернулись домой. Через какое-то время Лиам отключился.
Теперь его родители избегали друг друга, не признавая этого. Это было все равно что жить в одной квартире с соседями, которые друг с другом не разговаривают.
Его отец был жаворонком. Обычно он просыпался первым, включал музыку, готовил завтрак и пританцовывал, пока мама Лиама смотрела на него, не вполне проснувшись, и пила свой утренний кофе, прежде чем отправиться на работу. Но уже неделю подряд отец уходил на работу позже обычного, после мамы, не готовил завтрак, и ничто, кроме хлопнувшей за ним входной двери, не выдавало его присутствия в доме.
Лиам смотрел на солнечные блики на стене и наслаждался тишиной. Затем он взял телефон и написал Шай:
Привет.
Она тут же ответила:
че за хрень, мистер стреко теперь меня ненавидит – пришла к нему в кабинет за шоколадом перед вторым уроком, как всегда, а он сказал мне, что он не торговый автомат, и захлопнул дверь у меня перед носом. вот мудак.
Мы же договорились, что никогда не будем использовать здесь это слово.
не уверена, что теперь я хочу быть в его дурацкой команде по настольному теннису.
Эй, ты будешь свободна чуть позже или снова нянчишься с детьми?
эти люди странные. у меня есть кое-какой сюрприз. встретимся после школы?
Они шли от школы к детской площадке на Конгресс-стрит. Шай села на скамейку и стянула с себя серую флисовую куртку. На ней был черный комбинезон, на нагрудном кармане зелеными нитками было вышито имя Марк. Под свободным плотным материалом ее длинные стройные ноги казались менее неуклюжими.
– Приятно познакомиться, Марк! – Лиам протянул руку.
Шай показала ему средний палец.
– Эй, посмотри на солнце.
Дни становились все короче. Солнце уже садилось, и небо начало розоветь.
– Классно, – сказал Лиам.
Шай протянула ему шоколадное печенье:
– Съешь это. Я уже почти доела свое.
Лиам отправил печенье в рот.
– Ты их приготовила? – спросил он жуя.
Шай рассмеялась. Ее светлые волосы тоже порозовели.
– Нет, я взяла это в том доме, где присматривала за ребенком. Мальчишка велел мне не трогать это печенье. Оно с травкой. Понюхай. Я унесла это и держала в холодильнике.
Она протянула ему последний кусочек, и Лиам понюхал. Печенье пахло шоколадом с нотками скунса.
– А как оно на нас подействует?
В тот раз, когда они попробовали мамину травку, Лиам едва мог ходить.
– Я не знаю. Если бы мы ее курили, эффект был бы, наверное, другим, к тому же это другая травка.
Шай вскочила на ноги, сунула в рот остатки печенья и повела его к качелям.
– У меня завтра тест по математическому анализу, – пожаловался Лиам.
– Я помогу тебе подготовиться, – пошутила она.
Шай так отстала по математике, что, наверное, так и не дойдет до курса матанализа. Она болтала ногами и раскачивалась взад и вперед. Шай казалась милой и походила на паука в своем черном комбинезоне и кроссовках от Gucci.
Лиам попытался расслабиться. Почему он думает о матанализе?
Он сел на качели рядом с Шай и принялся раскачивать их.
– Еще пятнадцать минут, а потом я лучше пойду домой готовиться.
Шай крутанулась на качелях так, что две цепи, на которых они висели, перекрутились между собой. Затем она позволила им вращаться в обратную сторону, и они крутились все быстрее и быстрее. Ее розовато-светлые волосы взлетели в воздух.
– Через пятнадцать минут тебе уже никуда не захочется идти.
Лиам снова пнул землю.
– Ты уже делала это раньше?
– Нет, – просто ответила она, – но его отец знаменитость. Думаю, он курит что-то забористое.
Как только закончился рабочий день, Пичес ушла домой, чтобы принять душ и переодеться. Она написала Грегу и Лиаму по электронной почте, что не вернется домой к ужину. SMS-сообщение не годилось: оно приходит мгновенно. Всякий раз, когда Пичес не хотела немедленно сообщать что-то домашним, она отправляла им электронные письма, делая вид, что держит их в курсе. Грега не будет дома до семи. К тому времени Пичес уже будет лежать голая в постели со Стюартом Литтлом или есть канапе с Мэнди, Стюартом и Тедом. Что надеть, чтобы переспать с мужчиной, которого она только недавно поцеловала, или, как вариант, поужинать с его женой и ребенком? Может, темно-бордовое платье-свитер с треугольным вырезом и сапоги? В нем она совершенно непохожа на медсестру… К черту. Она быстро вышла из дома, прежде чем успеет передумать. Что принести с собой? Цветы? Нет, раз уж Мэнди больна и никак не поправляется, дарить цветы – дурной вкус. Идея с вином казалась еще хуже. Стоило ей выпить, и она поцеловала человека, который не был ее мужем. Лучше она принесет десерт, пирог с лаймом. Пичес никогда еще так сильно не нервничала. Ее руки дрожали, когда она передавала двадцатку кассиру универмага Union Market.
– Вам нужен пакет, мэм?
– М-м-м?
Ее мысли путались. Какова была цель этого ужина? Нормализовать их отношения, убеждала она себя, что бы это ни значило. Может, надо было взять что-то полезное: клементины или малиновый шербет? Знала ли об этом ужине Мэнди? На караоке-вечеринке она вела себя не слишком дружелюбно. Ее красивая улыбка предназначалась лишь немногим избранным: Стюарту, Рою Кларку и его жене Венди – похоже, та ей очень нравилась. Пичес досталась лишь неопределенная улыбка и беглый кивок – в конце концов, она всего лишь школьная медсестра.
– Так нужен вам пакет или нет?
– Нет, пакета не надо, – сказала Пичес и вышла с пирогом из магазина. Зеленое такси мчалось по Корт-стрит. Она могла бы поклясться, что на рекламном щитке на крыше такси видела Райана. На его голой груди был нарисован оранжево-золотистый тигр. Над головой парня пурпурными буквами было выбито слово SUBLIME.
Пичес пришла на полчаса раньше. Дом Стюарта Литтла находился всего в трех кварталах. Если она будет бродить по улицам поблизости, то рискует столкнуться с ним. Пичес решила спуститься по Конгресс-стрит, ближе к воде, а потом повернуть обратно по Кейн-стрит.
