В парке были люди: пара подростков, катающихся на качелях, мужчина с малышом на детской горке и двое парней, играющих в баскетбол, – но Таппер не обращал на них внимания. Насвистывая, он зарыл бледную, почти белую ногу в грязь под живой изгородью, оставив стопу выставленной напоказ, как будто остальное тело было спрятано где-то под ветками. Затем Таппер опустился на колени в кучу сухих листьев рядом с теннисным кортом и снял со спины холщовый мешок. Внутри был торс, который принадлежал одному из его самых первых изделий – «Другу». По задумке он должен был сидеть в доме и составлять хозяину безобидную и ненавязчивую компанию. Это изделие не должно было быть милым, как мягкая игрушка, или нуждаться в заботе, как домашнее животное, – его нужно было сделать максимально похожим на человека. Кожа у него была коричневато-серой, как у мыши, и со временем стала немного неровной. С безликой безволосой головой и отрубленными конечностями «Друг» выглядел как манекен для стрельбы.

Таппер установил его в листве, а потом снова повалил. Он таскал торс за собой и пинал ногами землю, листья и палки. Торс уже был почти полностью замаскирован, но, возможно, так даже лучше. По иронии судьбы из всей его коллекции «Друг» меньше всего походил на настоящего человека.

«Есть ли связь между тем, как Элизабет инсценировала собственную смерть и возрождение, и этими частями тела, оставляемыми в укромных местах, как след из хлебных крошек? – гадал Таппер. – Каковы ее намерения?» Возможно, это было частью процесса и охоты: задаваться вопросами и чувствовать себя сбитым с толку.

Мужчина уже сажал малыша в коляску. Они уходили, и это было хорошо, потому что Таппер как раз хотел свесить ногу с вершины большой извилистой детской горки, отпустить ее и посмотреть, куда она упадет. А лесенки на детской площадке идеально подошли бы для того, чтобы оставить там руку.

– Не перегибай палку, – предупредила его Элизабет. – Сделай все аккуратно. Это не карнавал. Создавай провокации и не делай ничего банального. В лучшем случае их никто не заметит в течение нескольких дней, затем пойдет дождь, и они начнут порастать травой. Чем больше они сольются с окружающей средой, тем лучше.

За большими детскими качелями вдоль забора росли сорняки. Если бы только подростки поскорее ушли… Солнце уже зашло. Скоро совсем стемнеет. Если он достаточно напугает ребят, они, возможно, убегут.

Таппер тащил мешок для мусора, наполненный конечностями, по резиновым коврикам детской площадки. Подростки, мальчик и девочка, оба длинноногие и тощие, лежали под качелями, колотили друг друга, словно котята, и хохотали как сумасшедшие.

Таппер сел на скамейку и постарался принять угрожающий вид. Подростки не обратили на него никакого внимания. Тогда Таппер откашлялся и сплюнул в сухие листья. Ноль реакции. Он наклонился, вытащил ногу из мешка и положил ее себе на колени.

– Мы должны дождаться темноты, – сказал он ноге громким жутким голосом. В сумке у него был кетчуп – имитация крови. Таппер вынул его и брызнул немного на ногу.

– Эй, видишь того парня?

– Того, что разговаривает со своей едой? – Лиам приподнялся на локтях и вгляделся в сумерки. – Он не бездомный, слишком хорошо одет.

– Я знаю. Но он все равно странный. И вообще, что он ест? Похоже на ногу.

– Может, пойдем отсюда?

– А ты можешь идти? – спросила Шай. Глаза Лиама превратились в щелочки, и он едва мог говорить.

– Я не хочу возвращаться домой. Мы можем пойти к тебе?

– Да. Хотя, возможно, мой отец сейчас дома.

Ее отец всегда был дома.

– А мы сможем заняться сексом?

– Возможно.

– Серьезно? Ладно, пошли.

Представление Таппера сработало. Двое подростков внезапно вскочили на ноги и с криками выбежали из парка, держась за руки. Они оставили свои школьные сумки под качелями. Тем лучше. Брошенные школьные сумки, разбросанные конечности, темнеющее небо – все это давало дополнительный приятный эффект. Просто ради забавы он оставил бы здесь и голову.

Рой захлопнул ноутбук и откинулся в кресле. Сама идея, что можно превратить в книгу сюжет, где русский наемный убийца будет задержан сексуально озабоченными – возможно, беременными – подростками с рюкзаком, полным золота, а еще есть писсуары, которые превращают мочу в минералку, была совершенно смехотворной. Когда-то он был всеми любимым плодовитым автором, но все говорило о том, что он окончательно исписался. Пора найти нормальную работу, как Венди, и положить конец страданиям.

Рой всегда восхищался отношением Венди к работе. Она заканчивала ее, а потом со спокойной душой выпивала бокал вина. Рой же всегда думал о книге. Когда он увлекался историей, она терзала его мысли, как инфекция или клещ, наполняя его чувством вины и страха, вдохновением и восторгом. Писать романы – все равно что бесконечно взбираться на гору дерьма, останавливаясь по пути, чтобы съесть его, каждый раз убеждая себя, что это торт. Каждый вечер, когда Венди приходила домой с работы, наливала себе бокал вина и включала новости, Рой приходил к ней на кухню и тоже наливал себе вина. Но не успевал он допить, как его охватывало отвращение к самому себе. Все, что он сделал за день, – это еще одна куча дерьма, более жидкого и вонючего, чем вчерашнее. Что, черт возьми, он должен праздновать?

– О, на этом моменте я всегда плачу, – услышал он голос Венди на кухне.

Она готовила ужин и смотрела на компьютере свое новое любимое телешоу Royal Week[58]. Если она и скучала по чему-то английскому, так это по королевской семье. Венди знала, что ведет себя глупо, но наслаждалась абсолютно всем в этом телешоу, начиная c головных уборов и заканчивая лакеями. Прямо сейчас там показывали обзор свадьбы принца Гарри и Меган Маркл в Виндзорском замке. Шоу было посвящено изменениям в семье с тех пор, как Гарри и Меган поженились, включая побег пары в Америку и похороны мужа королевы, Его Королевского Высочества принца Филиппа, герцога Эдинбургского. Сама Меган появилась во время короткого интервью. Интересно, беременна ли она снова или нет? Ее красное пальто казалось слишком объемным, и под ним нельзя было ничего разглядеть.

– Во время нашей последней беседы я и мой тесть, принц Филипп, говорили о том, что значит для нас Ночь Гая Фокса. Все эти костры, фейерверки, веселье. Гай Фокс пытался взорвать парламент, но ему не удалось. День Гая Фокса, или Ночь костров, – это праздник в память об этом событии, когда все выходят из домов, разжигают костры и собираются вокруг огня. Этой осенью в честь принца Филиппа мы с Гарри устроим первую вечеринку по случаю Дня Гая Фокса в нашем новом доме. Это будет волшебно. Я приглашу всех своих американских друзей, а Гарри – приятелей из Королевских военно-воздушных сил. Мы будем веселиться всю ночь. – Она улыбнулась своей идеальной улыбкой. – И мы обязательно устроим фейерверк!

«Не похоже, чтобы Меган была беременна», – подумала Венди. Вместо того чтобы оставаться в уютном доме, она собиралась веселиться на вечеринке всю ночь напролет.