хлопнулись нежные руки. Девушка испуганно вскинула голову. Диана смотрела на неё, улыбалась. Её глаза были немного красными, но такими прекрасными. Она вытерла слезинку и кивнула.

“Я правда очень прилипчивая”.

“Скажи, скажи Эрину чтобы не заходил”. Она медленно отошла и присела у зеркала. Горько ему улыбнулась.

“Я сейчас так ужасно выгляжу. Просто уродина”. Девушка взяла платочек и стала вытирать слёзы.

Трия словно погружённая в транс кивнула и вышла за дверь.

“Не заходи”.

Сказала она Эрину, который вместе с Эли смотрел в окно, и пошла по лестнице. Прошла столовую. Вышла на улицу.

Трия долго гуляла по тропинкам, рассматривая небо. Лучи солнца вырывались, прорывались завесой туч. Она садилась высоко на холме, в траве, между деревьев и смотерла в землю, и пыталась думать, но думать не могла. Когда начался обед, она поняла это только через тридцать минут, и решили уже никуда не идти. Девушка как-то себя оправдывала, но на самом деле, она это понимала, ей было страшно возвращаться.

День становился только темнее.

Вскоре Трия зашла в чащу, на склон, который вёл к берегу. Вдали шумели волны. Девушка спускалась к ним как заворожённая, тихий шум сливался с шумом её сердца. Вода мелькала среди деревьев, переливалась, шумела и вот, наконец:

Она увидела море. Нет, на самом перед нею было не море. Просто озеро. Но Трия увидела море. Был в её жизни один такой момент, когда родители привезли её на море. Самый обычный день. Трия помнила его без причины. Просто её детский тогда ещё мозг почему-то, из многих пёстрых карточек, который становятся незабываемыми воспоминаниями, выбрал именно эту: волнистые, но почти ровные и далёкие воды; скалы на горизонте, гладкие скалы в небесной дымке — скалы тают в море.

“…”

Девушка стояла у берега неподвижного озера. Его поверхность отражала все переливы неба. Облака незаметно разошлись и среди темнеющей синевы пучились первые, блеклые звёзды.

Девушка вдруг улыбнулась. Самая простая красота породила в ней надежду, и надежда наполнила её до краёв. Возможно, всё это был злой план, чей-то умысел; возможно у неё просто что-то не так с головой; возможно, да, на самом деле возможно, что он просто не узнал очки. Да и с чего бы ему узнать? Они были самые обычные. Всё это глупость.

Трия улыбнулась и решила пойти назад и всё спросить. Она развернулась и увидела тёмную чащу, и словно весь мир в этот момент прояснился, и она поняла, что уже очень поздно, что о ней, наверное, ужасно волнуются. Что она голодна и что возможно уже пропустила ужин. Девушка побежала на склон, через деревья. Она едва-едва улыбалась. Трия была уверенна, даже если сама она не успела, её друзья наверняка приберегли её порцию.

Трия натолкнулась на копьё.

Жало прошло в самое сердце.

Проткнуло его и разорвало.

Девушку скрутило, её голову как будто выкинуло вперёд, кровь сама собой вырвалась у неё из губ. Её замирающие, но ещё живые глаза уставились вперёд, в тёмную бездну. Девушка хотела что-то сказать, наверное, но снова беспомощно закашляла кровью.

Она скользнула по копью и оказалась на крепких, прохладных руках.

Её голова повисла за шею. Немного чёрный, мутно-голубой небосвод в золотистой оправе, полный звёзд, отражался в её глазах. Это была бездна. Вскоре в неё растворилась последняя жизнь. Повеял дым. Девушку охватило пламя. Плавилась кожа, за нею был жир — он закипал и бурлил с красной пеной, капал с костей. Кости почернели, ветер сдувал их, отрывая слой за слоем, словно чёрные бумажки. Девушка исчезала. Растворялась во всём мире.

Вскоре в белую руку чёрного силуэта упал один зелёный камешек.

Артур молча положил его в сумку на поясе и повернулся.

И пошёл.

84. Расследование

Артур уходил, но вот он остановился, повернулся. Наклонился и подобрал небольшую сумочку. Достал из неё книжку. Юноша некоторое время держал её одной рукой — книжка была очень лёгкой, но всё же в ней был вес — и разглядывал в темноте. Затем он положил её на видное место и вошёл в темнеющую чащу.

Растворился.

Небо нависало огромной картиною над всем чрезвычайно маленьким миром. Всё больше выступало звёзд, всё ярче перевались они в блеске, и ночь была всё гуще и гуще. Бледные тени лежали на озёрной глади, на неё как будто опустилась слизистая корочка.

Огромная, угловатая луна заглядывала в окно светлой комнаты. Вдруг оно открылось, и в комнату проскользнула тень. Мередит повернулся к силуэту. Силуэт ему кивнул. Тогда юноша растаял до служанки. Она встала с кровати и шагнула в тень своего мастера. Утонула.

Артур присел на её место и сам сделался Мередитом. Ничего не изменилось. В комнате было всё также тихо и всё также ровно падал свет лампы, изгибая тени. Юноша немного посидел и достал из сумки очки в серебристой оправе. Они стали нагреваться и вскоре начали плавиться у него на пальцах. Маг подошёл к окну и вытянул руку. Стекло и алюминий закапали наружу, в темную бездну, в которой шелестел куст. Капельки медленно прожгли его листья и утонули во тьме.

Артур прикрыл окно.

Снова присел.

Время тянулось неустанно. В какой-то момент дверь открылась и за ней стоял мужчина в полосатой рубахе и жилете, с белыми волосами с чёрной жилкой. А за ним… За ним вдруг выбежала Диана, выбежала и встала перед Мередитом и не знала, что сказать. Губы девушки были приоткрыты, красные венки словно тонкие корешки покрывали её глаза, она стояла совершенно беспомощная перед своим братом, и, если бы он действительно был её братом, Артур себе такое представил, его сердце наверняка бы сжалось.

Но сердце мага отбивало всё тот же ровный, часовой бой. Он поднялся и похлопал её по плечу, и вместе они вышли в коридор. Мемфис молча повёл их дальше, вниз по лестницы, на воздух. На тёмной тропинке снова и снова Диана спотыкалась и в один момент схватила своего брата за мантию и больше не отпускала.

Они взошли по лестнице на круглый двор, к тому самому каменному зданию, которое уходило в гору. Сейчас перед ним было как никогда людно. Среди собравшихся были: мужчина в белом плаще и в маске, в котором Артур узнал одного из следователей, угловатого, которых встретил позавчера. И точно также, как и позавчера, рядом с ним стоял эльф с голубыми волосами. Возле него была примерно одного с ним роста девушка в белом. По её праву руку стоял, разумеется, директор.

Многие