после этого появляются три моторных парусника, которые мы сопровождаем до гавани. Здесь мы передаем спасенных, на лицах которых еще застыло выражение ужаса, на берег.

С 12 по 15 июля ситуация в порту Александрия не меняется. Операции флотилии – в составе всего 2 катеров – против александрийских конвоев будут безуспешными, поскольку противник организует движение таким образом, что ночью они оказываются вне зоны нашей досягаемости. От командующего флотилия получает указание использовать передышку на фронте для переборки двигателей, чтобы к концу августа – началу сентября достичь высшей стадии боеготовности.

В ночь с 17 на 18 июля мы осуществляем разведывательную операцию севернее Александрии; в это время британские эсминцы обстреливают гавань Мерса-Матрух. После возвращения мы предлагаем командующему использовать катера для обороны гавани от дальнейших вылазок британцев.

Вечером 18 июля тройка катеров выходит в море за часа до полуночи и занимает позиции восточнее Мерса-Матрух на фронте в 9 миль. Едва мы успели выйти в назначенный район, как уловили радиолокационное излучение эсминцев. Четверть часа спустя мы видим два больших силуэта – эсминцы класса «Джервис». «S-55» начинает атаку, когда эсминцы внезапно поворачивают на северо-запад. Мы пытаемся держаться наравне с ними и по радио оповещаем два других катера. Однако мы теряем противника из виду, радарное излучение тоже пропало.

В 00.09 мы видим осветительные бомбы и трассы выстрелов на западе и предполагаем, что один из катеров атакован с воздуха. Вскоре после этого, в 00.20, мы улавливаем радиолокационные лучи с юга – по всей видимости, это эсминцы. Мы поворачиваем на юг, в 00.26 видим бомбы над Мерса-Метрух и зенитный огонь. В 00.40 мы видим оба эсминца на фоне осветительных бомб, которые полным ходом идут на восток вдоль берега. Мы мчимся на них полным ходом. В 00.45 эсминцы открывают огонь по гавани. Мы переходим на скорость 9 узлов, чтобы выпустить торпеды с 1000 метров. Но в этот момент сначала один, а затем и второй эсминец разворачивается на нас и начинает стрелять по нам из всех своих калибров – от главного до зенитных орудий. Ставя дымовую завесу, мы поворачиваем направо, оба эсминца преследуют нас. 40-мм трассирующие снаряды врезаются в воду, не долетая до нас, отскакивают от нее и перелетают через катер по широкой дуге. Во время этой погони «S-60» использует свой шанс и выстреливает обе торпеды, которые, к сожалению, проходят позади эсминцев. В 01.07 флагманский катер наконец отрывается от преследователей, мы получили только одно небольшое попадание в корпус.

Радиолокационное излучение становится слабее, и мы понимаем, что эсминцы легли на обратный курс. Но на западе мы снова видим осветительные бомбы и огненные трассы; в это мгновение поступает радиограмма от «S-33», атакованного самолетом «Альбакор». Эти уродливые медлительные ночные разведчики и торпедоносцы британского флота, имеющие на борту радары, будут в дальнейшем успешно вредить не только нам, но и идущим из Италии конвоям. В 05.15 мы прибываем в гавань. «S-33» подвергался упорным атакам самолета, был обстрелян из пушек и пулеметов, кроме того, на катер были сброшены 4 бомбы, которые упали в воду в 15–20 метрах от него. Двое членов экипажа получили в итоге ранения.

Даже если в ходе операции нам не удалось осуществить успешную торпедную атаку, мы все же добились того, что эсминцы вынуждены были прекратить обстрел гавани уже через 2 минуты после его начала и переключить свое внимание на нас. Благодаря этому удалось на следующее утро спокойно разгрузить транспорт «Агригенто».

В 23.00 19 июля наши три катера выходят в море с той же задачей, что и прошлой ночью. Уже 20 минут спустя мы засекаем излучение радара на востоке. В 23.35 мы видим 3 силуэта на 60 градусов. Итак, они вернулись в компании с еще одним. Поскольку противник видит нас на экранах своих радаров, бой придется вести как днем. Мы спрашиваем себя, сможем ли мы вообще помешать противнику обстрелять гавань? Достаточно будет, если один или два эсминца займутся катерами, а один проведет обстрел.

Сначала флагманский катер поддерживает контакт с противником, который на высокой скорости идет на запад. Одновременно мы оповещаем оба остальных катера по радио. Мы находимся на расстоянии 4 морских миль от берега, эсминцы севернее нас. С этого расстояния они не смогут обстрелять гавань – возможно, их задача заключается в том, чтобы предпринять рейд в район Тобрука, или они просто хотят подойти к Мерса-Матрух с запада. На небе пока ни одной осветительной бомбы. Когда эсминцы поворачивают на северо-запад, а мы уже находимся западнее гавани, на небе слева за нашей кормой вспыхивают огни. Бомбы висят прямо над гаванью, и в их свете мы видим позади себя еще два эсминца, которые в 00.37 открывают огонь. В этот момент находящиеся западнее нас эсминцы разворачиваются и начинают преследовать нас вместе с самолетом «Альбакор», который освещает нас бомбами. Мы вынуждены, ставя дымовую завесу, повернуть на север. Внезапно «S-60» начинает отставать, и мы ставим новую завесу, чтобы сбить противника со следа. В наших товарищей попали?

В 00.55 противник исчезает из виду. От капитана «S-60» мы узнаем, что катер после попадания в среднее машинное отделение может развить скорость лишь в 9 узлов. Какое счастье, что эсминцы отстали, в противном случае катер стал бы для них легкой добычей.

В ходе этой операции противник полностью переиграл нас в тактическом плане, отправив группу эсминцев в 6 милях севернее побережья в надежде, что она притянет к себе немецкие катера. Этот расчет полностью оправдался. После этого противник силами второй группы эсминцев смог беспрепятственно обстрелять гавань. 1:0 в пользу англичан! Эта тактика удалась противнику, поскольку он имел радары, а мы нет. В журнале боевых действий я записал:

«Намерение атаковать противника, обстреливающего гавань, ни разу не привело к успеху. Причина – противник превосходил нас в тактическом отношении ввиду технического превосходства. Встает вопрос, возможны ли в таких обстоятельствах вообще внезапные торпедные атаки. Я считаю неправильным, что наши катера должны вступать в неравные бои, в то время как существует возможность разместить радиолокаторы у нас на борту. Надежды на успех будут весьма малы, если решение этого вопроса не будет форсироваться всеми средствами».

Если в то время было возможно установить радар на маленьком самолете – ими были оснащены наши морские разведчики, – можно было сделать то же самое и в отношении катеров. Флотилия требовала этого с декабря 1940 года!

Для защиты гавани от обстрела с моря теперь приняты новые меры. На внешнем склоне дюны, разделяющей бухту и