Впрочем, на что там было смотреть? Мягкие стены, унылый, тусклый потолок. Это место не вызывало никаких воспоминаний. Ничего. Ни отголосков тех событий, ни смутных образов. Словно и не было в моей жизни долгих месяцев в этой комнатушке. А может, действительно не было?

Но Франческе не было резона врать, да еще и так четко описывать Герберта.

Выходит, из-за него я лежала здесь. И никто – даже сестры – меня не навещал. Отец этому явно потворствовал, а я… я слышала голоса и писала себе записки. Что происходит и сейчас.

Довольно быстро я поняла, что надо уходить, ибо я рискую сойти с ума в ограниченном пространстве. И тогда окажусь тут уже по праву, а не в качестве гостьи. Я быстро вышла на воздух, и только когда лечебница скрылась из виду за деревьями, остановилась, чтобы перевести дух.

Я не знала, что делать дальше. И к кому пойти, тоже не представляла. Наверное, впервые в жизни я по-настоящему жалела, что рядом нет отца. Он был не лучшим родителем, но, несомненно, обладал теми качествами, которыми должен обладать глава рода. Он бы разобрался в происходящем. Дал объяснение, а если его нет, сказал бы правду.

А может, он и разобрался… тогда, восемь лет назад. И я очутилась в «Хейзенвилль-гард». И сейчас меня бы постигла та же участь. Как знать.

Могу ли я быть виновной в том, что происходит? В убийстве Хейвен, в создании фантома, в похищении ребенка, в подбрасывании записок? Каков шанс, что я, страдая провалами в памяти, могу вредить и себе, и сестрам? Если напрячься и вспомнить, большинство странных событий происходило, пока я спала. А если вообразить, что во всем этом замешан Герберт, можно объяснить практически каждый инцидент.

Он объяснил свою записку тем, что получил от Портера уведомление о переводе Ким и сразу же выехал в Даркфелл. Но что заставило Герберта вернуться и как вообще он, с колоссальным опытом юриста, мог поверить какому-то письму, так и осталось тайной.

Растерянно остановившись посреди дороги, я обернулась и посмотрела на здание лечебницы, видневшееся среди деревьев.

Если я убила трех человек, если я угрожаю сестрам, если я больна – мне стоит вернуться.

Взяв на себя ответственность за род Кордеро, я поклялась защищать сестер от любой опасности. Даже если она исходит от меня самой.

Словно наяву – я даже вздрогнула, испугавшись, что вновь слышу голоса, – прозвучал голос Герберта. Воспоминание было невероятно ярким. Как будто еще вчера я сгорала в его объятиях и не существовало мира за стенами холодного подвала.

– Ты ведь веришь мне. Веришь, что я не причиню тебе боли.

Я верила. Я, демоны ада его раздери, верила!

Вернуться в палату с мягкими стенами я еще успею. А вот поговорить начистоту с Гербертом – нет, если он уедет в Даркфелл.

Но в конторе его не оказалось. Помощник виновато развел руками:

– Господин Уолдер не оставил указаний, где искать его, миледи.

Все время, что мы говорили, рабочие выносили из кабинета коробки.

Он ведь не мог уехать, не предупредив персонал! Не сказав мне или Ким. Не мог ведь?

Если бы я была в этом уверена, то не почувствовала бы, как горло сжала невидимая рука, лишив воздуха.

– Леди Кордеро, в кабинет нельзя… – попробовал было остановить меня помощник, но я захлопнула перед его носом дверь.

Круглое зеркало с изящной окантовкой подернулось дымкой. Я не выдержала и плеснула еще зелья на серебряную поверхность. И даже потрясла его от нетерпения, надеясь, что Герберт услышит зов. Я никогда не связывалась с ним таким образом. Зелье для зеркального ритуала было довольно редким, даже отец старался не использовать его без надобности. Если Герберт просто вышел на соседнюю улицу перекусить, он убьет меня за то, что истратила половину запасов.

– Герберт! – воскликнула я, едва дымка рассеялась.

– Кортни? – нахмурился он. – Почему через зеркало? Ты что, в моем кабинете?

– Нам надо поговорить! О том, что случилось восемь лет назад.

– Восемь… – не понял он. – А что тогда случилось?

– Вот и выясним. Это личный разговор. Где ты?

Я вдруг поняла, что смутно узнаю фон за его спиной.

– Это дом у озера?

Герберт кивнул.

– Да, сработали охранные заклинания. Кто-то сюда вломился. Пытаемся понять, не пропало ли что. Твой разговор не подождет до вечера?

– Нет, – отрезала я. – Жди меня там, скоро приеду.

– Кортни, я предпочту, чтобы ты осталась в Кордеро-холле, – с нажимом произнес Герберт. – Здесь, возможно, небезопасно.

– Как будто тебе не все равно, – вырвалось у меня.

Герберт подарил мне внимательный серьезный взгляд, от которого стало как-то неуютно.

– Нет, Кортни, мне не все равно.

– Тогда почему я только сейчас узнала о том, что лежала в психушке?

Или Герберт был прекрасным актером, или… или у меня забрезжила надежда, что все это бредни и тщательно продуманный спектакль.

– Кортни, о чем ты? Какая психушка? Откуда ты это взяла? Так, все, мне пора, я приеду, и поговорим. Я вообще перестал что-либо понимать.

– Нет! Приеду я, оставайся там. Хочу взглянуть на повреждения сама.

Не сказав больше ни слова, я стерла отражение.

Пришлось все же заехать домой, чтобы взять немного вещей. Я точно не стану возвращаться в Кордеро-холл ночью и не позволю это сделать Герберту. Мы снова ошиблись, со смертью Портера ничего не прекратилось, и оставалось лишь гадать, когда «К» нанесет новый удар. А еще – на сколько у меня хватит сил. Кажется, их осталось совсем немного.

Я быстро покидала в сумку необходимые вещи и, на ходу застегивая пальто, устремилась вниз. До домика у озера около часа езды, если удастся поймать быстрый экипаж. Если все сложится удачно, то уже к вечеру я буду знать всю правду о лечебнице и своем якобы в ней пребывании.

«Уехала в домик у озера с Гербертом. Останусь до завтра. Хочу с ним серьезно поговорить. Если что – пишите срочно». – Я оставила сестрам записку. Ким только через несколько часов вернется с занятий, а Кайла наверняка бегает по магазинам.

Открыв дверь, я нос к носу столкнулась с Джейком. Тот виновато улыбнулся, но не позволил мне пройти.

– Кортни, мне нужно с тобой поговорить!

– Джейк, я занята!

– Пожалуйста!

Под глазами Джейка залегли темные круги, он выглядел так, словно неделю напролет пил.

– Кортни, – его голос сорвался, – у меня дома был пожар. Там… там ничего не осталось. Я не знаю, что делать.

С этими словами он сел у моих ног на холодные мраморные ступеньки и низко опустил голову. Сейчас Джейк напоминал того парня, который понравился мне в Даркфелле. Который был мне другом и почти стал возлюбленным.