тогда пойду без него, — принялась стягивать очередной наряд.

— Кстати, когда к тебе заезжал Сеня, ты говорила, что хочешь ходить по дому в одних трусах. Почему не держишь обещаний, я всё жду!

— Переживаю за твою тонкую душевную организацию, — я бросила платье в лицо Егора, но он поймал его на лету.

— А ты попробуй, вдруг я из-за этого буду появляться чаще.

Я натянула чёрное и взглянула в сторону Егора. От вида его нахальной улыбки хотелось одновременно и стукнуть, и зацеловать.

— А это тебе как? — покрутилась перед ним.

— Разве они не одинаковые?! — усмехнулся Егор. — Я не смотрел на платья, я смотрел на тебя.

— Убью!

Я перемерила весь гардероб, а ему, оказывается, всё равно. Егор засмеялся, подслушивая моё негодование в мыслях, поднялся и обнял:

— Ты в любой одежде одинаково красивая.

— Ты это сразу не мог сказать? — прищурилась я.

— Нет, мне нравится смотреть, как ты раздеваешься, — вновь усмехнулся он.

Я ткнула его в живот, и он опять рассмеялся.

В ресторане Егор предстал передо мной галантным кавалером, подавал руку, придерживал дверь, ухаживал.

— А ты, оказывается, умеешь быть джентльменом, — улыбнулась я, когда он отодвинул мой стул.

— У тебя ведь сегодня день рождения, — с самодовольной ухмылкой Егор сел напротив.

Когда мы гуляли в марте с Катей, и Егор появлялся через день, я старалась к его появлению приготовить что-нибудь вкусное, хотелось порадовать, поэтому приставала, изучая гастрономические предпочтения. Как оказалось, Егор большой любитель рыбы и морепродуктов, овощных салатов и сладостей. И из Твери я всегда привозила разные сорта рыбы, училась готовить блюда из неё, но мой принцип «чем проще, тем лучше» снова сработал. Приготовив Егору стейки лосося в сливках и небрежно разорвав несколько листьев салата ромэн на тарелку, я получила миллион комплиментов за свои кулинарные способности. Егор потом весь вечер целовал мне руки и говорил, что это самое вкусное, что он когда-либо ел.

Сейчас я сразу стала выбирать для него рыбу.

— Хочешь медальоны из тунца со спаржей? Тебе должно понравиться, — выглянула из меню и посмотрела на Егора.

— Раз ты делаешь заказ мне, тогда я закажу для тебя сливочный суп с креветками, — он бросил на меня взгляд.

Когда мы определились, Егор взял мою ладонь и коснулся губами пальцев. Я млела от его нежности. Он осторожно провёл пальцем по шраму на среднем пальце моей руки.

— Где ты так?

— Гвоздём пробила, — я улыбнулась. Мне было стыдно за ту историю, и я спихнула всю вину на подругу. — Это Улька виновата.

— Она прибила твой палец к стене? — приподнял брови Егор.

— Почти. Не поверишь, но это было в мой день рождения. Три года назад. Она подарила картину, мы отмечали вдвоём, напились, и я начала примерять картину к стене, решая, куда бы её повесить, — смешно было даже вспоминать. Егор сдерживал улыбку. — Улька сказала, давай дождёмся Сеню, он обещал после дежурства заехать, пусть прибьет. Но я решила, что и сама справлюсь, — я рассмеялась.

— Прибить картину гвоздём? — уточнил с улыбкой Егор. — К стене? Ну-ну, что дальше?

— Я чуть промахнулась! — со смехом выдала я.

— Но как можно пробить гвоздём палец? Ладно промахнуться и ударить молотком по пальцу, но вбить в палец гвоздь?

— Просто гвоздь в стену не входил.

— Странно, странно, чего это он? — с издёвкой прокомментировал Егор.

— И тогда я решила сначала насадить на гвоздь картину, а потом вбить гвоздь вместе с ней, — сейчас мне самой было ужасно смешно от нелепости ситуации. — Поддерживала рамку снизу, чтобы на пол не упала, ну и прибила к картине. Палец.

Егор рассмеялся и закрыл свои глаза ладонью, покачал головой:

— Катя-Катя…

— Нет, мне потом в травмпункте рассказали, что правильнее сделать дырку в стене перфоратором, вбить дюбель.

— Правильнее было позвать кого-нибудь, кто умеет пользоваться инструментами. Ты перфоратор даже в руках не удержала бы.

— Ох уж мне этот мужской шовинизм. — Официант принёс бокал вина, я сделала глоток. — Меня Сеня потом чуть не убил, отчитывал как первоклассницу.

Егор смотрел на меня с улыбкой:

— Опасная ты, девушка, Катя. Правда, только для себя. Нужно будет спрятать от тебя дома и вино, и гвозди. И перфоратор.

Глава 67. Жизнь мотылька

Мы вышли из ресторана и отправились прогуляться по Твери. Мне было так хорошо, легко, свободно. В воздухе пахло весной, жизнь просыпалась: пели птицы, тёплый ветерок раскачивал деревья, будто нежно будил от зимнего сна. А мы неспешно брели по парку, держась за руки. И я, счастливая, чувствовала Егора, что ему тоже хорошо. Мы вдыхали на двоих это лёгкое невесомое упоение в воздухе.

— Чувствуешь, пахнет весной?! Мой любимый запах! — улыбнулась я и привалилась к его плечу. — Я так счастлива!

— Как мало тебе нужно для счастья. Всего лишь бокал вина, — усмехнулся он и обнял меня.

— А тебе три десерта, — я показала Егору язык.

— Два, — невозмутимо ответил он. — Третий ты сама не стала.

— Я бы стала, если б успела, — улыбалась я.

Мой десерт принесли раньше, и я дала Егору кусочек, но он быстро распробовал его, и не успела я опомниться, как тарелка опустела.

— В большой семье клювом не щёлкают, — рассмеялся он. — Но прости. Ты вроде сказала, что наелась, когда я тебе свой предложил. Пойдём вернёмся, повторим.

— Не. Я не такая сладкоежка, как ты.

Мне позвонила Ульяна. Поинтересовалась, приеду ли в Москву в ближайшие дни, сказала, что у неё для меня подарок. И когда я отказалась, вдруг выпалила:

— Но через полтора месяца всё равно жду тебя. На нашей свадьбе. Тогда и отдам подарок.

Новость меня не поразила, я давно ждала чего-то подобного, но за Ульяну искренне порадовалась:

— Наконец-то! Поздравляю! Буду как штык!

Ульяна спросила, приеду ли я одна или с кем-то. Я бросила взгляд на Егора, но он молча покачал головой. Да, предугадать его появление было сложно, поэтому сказала, что буду одна.

— Мне нужно было съехать раньше, — проговорила я, когда положила трубку. — Мешала Ульке строить счастье.

— Не жалеешь, что перебралась сюда? — вдруг спросил Егор.

— Ни дня, ни секунды не пожалела, — улыбнулась я.

— А как же твоё счастье? — он посмотрел печально. — Будешь его строить?

С периодичностью раз в месяц, а то и чаще Егор заводил разговор о том, что мне нужно жить среди живых, что нужно найти и полюбить другого мужчину. Эти разговоры меня ужасно злили, и я старалась их пресекать. Егор ведь знал, что я люблю его, но всё равно предлагал кого-то найти. На будущее. Сейчас в его печальном взгляде