— Даже не начинай. Не порть мне настроение.

— Кать, но неужели тебе не хочется нормальной семьи? — Егор не отступил.

Я остановилась перед ним, вглядываясь в глаза.

— Ты моя семья! А Дружок, он же как ребёнок. Меня такая семья устраивает, — я улыбнулась.

— Знаешь, я всегда мечтал, что у меня будет большая семья, — заговорил вдруг с улыбкой Егор. — И обязательно три сына. Я прям так и видел, как буду отбирать у них конфеты и игрушки. Пусть растут в здоровой конкуренции.

— А если бы у тебя получились три дочки? — усмехнулась я. — Тоже бы растил их в здоровой конкуренции?

— Девочек я бы баловал, мы бы рисовали вместе розовых пони на стенах, — улыбался он.

Мне отчего-то стало тоскливо на душе от его слов о семье. Такие у него были светлые, тёплые, но несбывшиеся мечты.

— Не бери в голову, — Егор чуть усмехнулся, прислушиваясь к моим мыслям, но вдруг снова продолжил тему: — Катя, а если я уйду навсегда, что ты будешь делать?

— А если я уйду раньше, что будешь делать ты? — серьёзно ответила вопросом на его вопрос.

Столько раз уже думала, что будет, если Егор вдруг исчезнет, не появится. Так боялась этого. Но в какой-то момент осознала, что нужно просто жить, не бояться, не думать, что будет «если…»

Егор растерялся от моего вопроса, нахмурился. Такой вариант явно не входил в его планы.

— Я-то справлюсь, — уверенно добавил он.

— И я справлюсь, — я взяла его за руку и потянула к лавке.

Мы сидели и смотрели на проплывающие облака, на тоненькие стебли первой травы, на ленивых голубей, что бродили по тротуару. И я вспомнила про одну книгу, решила рассказать Егору:

— Лет в пятнадцать читала Ремарка «Жизнь взаймы». Это история о тяжелобольной девушке, которой оставалось жить всего ничего, и, понимая, что умирает, она решила остаться не в больнице, а остаток жизни кутить на всю катушку. Ей было нечего терять, но она встретила мужчину, гонщика. Любовь, все дела. Она любила, но специально отдалялась и не говорила о своей скорой смерти, чтобы он не жалел её и не было безысходности в их отношениях, понимала, что у них нет будущего. Не ищи параллелей, я не об этом, — я посмотрела на Егора, он внимательно слушал. — Гонщик внезапно разбился. В итоге героиня пережила его.

Егор задумался, посмотрел мне в глаза. Он понял, что я хотела сказать, а потом просто взял моё лицо в ладони и поцеловал. Целовал долго, нежно, трепетно, будто в последний раз. Я совершенно размякла в его объятиях. Поёжилась, когда он отпустил.

— Поехали домой, — Егор взял меня за руку и потянул с лавки.

— Не заводи больше этих разговоров, — попросила его по дороге. — Помнишь ты говорил, что ты как мотылёк, что живёт один день. Я с тобой тоже становлюсь мотыльком, Но эта жизнь не так уж и плоха, мотылек не знает, когда она оборвётся, просто живёт. С тобой я научилась думать так же. Каждый день — самый лучший! Во мне столько любви и счастья! Даже если это наш последний день, твой или мой, не хочу об этом думать. Хочу его просто прожить. С тобой.

Глава 68. Апрель научил нас любить

Апрель пронёсся слишком быстро. Я по-прежнему наведывалась к Кате, но теперь не только чтобы развлечь, а больше, чтобы подбодрить, подтянуть в учёбе. Иногда допоздна разбирали с ней некоторые темы по разным предметам. Девочке было сложно, но она не сдавалась, и я верила в неё.

Пусть Егор теперь приходил не через день, но всё равно больше чем на пять суток не пропадал. Я постоянно мысленно разговаривала с ним, иногда он отвечал светом или азбукой. Мне было достаточно знать, что он рядом, от этой мысли уже становилось тепло.

Бок Дружка окончательно оброс густой рыжей шерстью. Пёс гонял по лесу, будто и не было операции, лишь иногда, почёсывая ему живот, я нащупывала неровные полоски шрамов. В конце апреля я всё-таки отвезла пса в ветеринарку на осмотр и прививку. Вытащила Соню прогуляться за кофе в её перерыв. Она смущалась, прятала глаза, и потом всё равно рассказала мне причину своей внезапной застенчивости:

— Почему ты не сказала, что вы с Сеней встречались?

— А если б сказала, это что-то изменило бы?

Она покраснела, отвела взгляд.

— Я бы тогда не стала тебя о нём расспрашивать, — Соня заламывала пальцы, смотрела на асфальт перед собой и ковыряла кедом бордюр.

— Соня, я рада, что вы познакомились и нашли друг друга. Если бы Сеня был моим братом, я бы хотела, чтобы у него появилась такая девушка. Я бы даже уговаривала его встречаться с тобой, чтобы мы могли чаще видеться.

Соня недоверчиво взглянула на меня:

— Правда?

— Да, — улыбнулась я. — Но мне интересно, кто из вас написал первым?

— Сеня, — она опять смущённо потупилась. — Я его фотки пролайкала, и он меня в друзья добавил и написал.

— Я рада за вас.

А потом Соню было не остановить, она перестала меня стесняться и вывалила всё. Что они переписываются и созваниваются уже два месяца, Сеня приезжает к ней раз в неделю, когда у них совпадают выходные. Рассказала, как познакомила его с родителями и котом, и что кот так понравился Сене, что он хотел забрать его с собой. И что теперь зовёт Соню к себе в Москву, но только вместе с котом, а она думает, что это из-за кота, а она ему на самом деле не нравится. Девушка с таким задором рассказывала, что я просто сидела и смеялась над надуманными переживаниями по поводу кота.

— А ещё, когда он уезжает, просит брызнуть ему в машине твоими духами. Говорит, чтобы не скучать. Он сказал, что так пахнет солнышко, — она снова широко улыбнулась и залилась румянцем.

Я рассмеялась: «Вот Сеня жук. Мне всё ворчал: «навоняла духами», а теперь специально просит Соню попшикать».

Мне казалось, что кругом все люди влюблены и счастливы. Внутри у меня жила любовь, и я видела её повсюду, во всех. Замечала целующиеся парочки на лавочках, пожилую пару, идущую рука об руку, счастливых детей с родителями в парке. Видела счастье в купающихся в лужах воробьях, в ярких зелёных листьях, что пропускали солнечные лучи.

Счастье и любовь были повсюду. Я радовалась за Сеню и Соню, искренне, радовалась за Ульяну, которая мне почти каждый день рассказывала про токсикоз и делилась переживаниями по поводу свадьбы и будущего малыша. Мне