– По какой причине произошел разрыв? – спросил Борис.

– Это не имеет значения, – отрезал Загорский.

– Понимаю, неприятно вспоминать, – вздохнул я. – Но уж извините, придется кое-что уточнить.

– Какого черта? – вышел из себя Максим Петрович.

– Такие выражения может позволить себе только истинный аристократ, – ехидно констатировала Наташа.

– В банке «Крос», – продолжал я, – во время взрыва в вип-зоне погибла заведующая депозитарием Стелла Григорьева. Ее сочли случайной жертвой, которая оказалась не в том месте не в тот час. Мной во время расследования была совершена огромная ошибка. Я не уточнил, а как взорвали сейф? С помощью таймера? Стелла что, вошла в самое неподходящее время? Нет. Выяснилось, что в ячейке, которая якобы арендовалась Кузнецовой Ниной Сергеевной, лежал пакет. Его туда по приказу Маслова поместил Роберт. В нем было спрятано весьма хитрое устройство, оно автоматически включилось, когда Шмидт положил его в сейф. А сработать оно должно было в тот момент, когда кто-нибудь возьмет конверт. Клерк его положил и ушел, адское изобретение активировалось, а вот взорвалось оно, когда Стелла его взяла. Мне следовало ранее выяснить все про взрыв, и тогда сразу бы стало ясно: взрывчатку заложили, чтобы убить Стеллу. Она истинная цель организатора преступления.

– Ну и при чем тут я? – уже не так зло осведомился Загорский.

Мне не удалось продолжить, в разговор снова влезла Наташа:

– Имя погибшей ничего тебе не говорит?

– Нет, – удивился отец.

– Мать Стеллы Григорьева Вера Федоровна, ваша первая жена, – сообщил Борис, – а девочка некоторое время считалась вашей дочерью. Но потом…

Максим Петрович стукнул кулаком по столу:

– Я еще при выписке из роддома удивился! У младенца морда желтая. Врач давай петь: «Желтуха у новорожденных обычное дело, веки просто опухли». Месяц я ждал, пока дочь побелеет, и понял: девка не от меня, узкоглазая, ноги короткие. Волосы отросли чернее угля. Вера блондинка, я русый. Татар-монголов, мусульман разных в моей семье не было. Но и у Григорьевой тоже все белые. Перед тем как нам в загс идти, моя мама наняла человека, который проверил родню невесты. Чисто. Ни евреев. Ни негров. Ни татар. Русские они. И откуда младенец с глазами, как щель в танке? Стелла выглядела китаянкой! Вера на иконе поклялась, что никогда ни с одним жителем Поднебесной ничего не имела. Вы в это, глядя на девочку, копию какого-то Сяо Мяо, поверите? Я так нет! Вера потребовала сделать анализ ДНК, я отказался. А моя мать настояла, объяснила мне: «Если сейчас не получим на руки документ, что младенец не от тебя, будешь платить восемнадцать лет алименты не пойми кому. Поехали в клинику». И мы отправились в компанию «Медпроверка». Когда пришел ответ, что я ни малейшего отношения к Стелле не имею, Вера зарыдала, пыталась мне втереть, что ее оболгали, лаборант пробы перепутал. Но мою маму, Елену Николаевну, не обдуришь, она все стоны живо пресекла: «Вера! За год до свадьбы я пристроила тебя переводчицей в Интурист, ты ездила с группами иностранцев в Питер, Владимир, Суздаль, разные города, которые нравятся гостям из других стран. Среди ваших подопечных было много китайцев».

Загорский постучал ладонью по подлокотнику кресла.

– Конец истории. Более я Веру не видел. Со Стеллой не общался. Если я попал под подозрение и кто-то думает, что Загорский организовал взрыв в банке (глупее ничего и не придумаешь), то назовите хоть четверть причины такого поступка, а?

Я включил экран, висевший на стене.

– Стелла работала в банке. Несмотря на молодость, она быстро делала карьеру, стала заведовать депозитарием. Но у Григорьевой была вторая хорошо оплачиваемая работа: она составляла людям родословные, отыскивала их предков. Девушка понимала, что карьера в сфере финансов налагает на нее ряд ограничений. Ее второе занятие могло не понравиться руководству банка. И полагаю, налоги от неофициального ремесла она не платила. Поэтому Стелла представлялась клиентам как Тел. Никаких разговоров по телефону она с заказчиками не вела, общалась только через WhatsApp, емэйл, viber, но если все же приходилось беседовать с человеком, подключить преобразователь голоса ничего не стоит. Вера, ваша первая жена, скончалась, нам теперь трудно выяснить правду. Но если обратиться к документам, кое-что становится ясно. Старшая Григорьева ушла из жизни пару лет назад, последние годы она провела в частной клинике для инвалидов-спинальников. Пребывание там стоит очень дорого, условия великолепные. Стелла оплачивала все расходы. Она заботливая, любящая дочь была.

Я замолчал. Эстафету рассказа подхватил Борис:

– Доказать это невозможно, но думается, что Вера ранее не сообщала дочери о том, кто ее отец. Скорей всего правду мать открыла Стелле перед своей смертью. Это всего лишь предположения. Почему я так думаю? Имею много знакомых в разных сферах, да и Интернет – мощное средство добывания информации, если знать, где искать. Спустя месяц после похорон матери Стелла обращается в один архив, ищет там запись о браке Веры и Максима Загорского. Затем она находит свое свидетельство о рождении, материалы суда об аннулировании брака родителей. Тел высококвалифицированный профессионал, она не раз работала на заказ, теперь трудится на себя и получает полную картину: Загорский был уверен, что Вера изменила ему с каким-то китайским туристом, родила девочку и записала ее на мужа.

– Банальная история, – хмыкнул Никита, – кое-кто из женщин, поступая таким образом, знает, что ребенок не от законного супруга. Другие прелюбодейки полагают, что забеременели не от любовника, а от мужа. Когда изобрели анализ ДНК, выяснилось, что много мужчин воспитывают не своих детей. Тел узнала точно: она родная дочь Максима Петровича. Кровное его дитя.

– Чертов бред! – взвился Загорский. – Ложь! Моя мать привезла нас всех в клинику, и там сделали анализ. Я никогда не ходил сдавать ДНК вместе со взрослой Стеллой. Если она это говорила, то врала. Я с ней не встречался.

– Нет необходимости отправляться вместе в лабораторию, – улыбнулся Никита, – достаточно предоставить материал для исследования. Стелла некоторое время следила за вами и подстерегла вас в ресторане. Вы поели и ушли, оставив на столе кучу предметов, с которых можно получить ДНК: фужеры, столовые приборы, использованные бумажные салфетки… Она просто взяла соломинку, через которую вы пили воду, и отдала ее в лабораторию.

– Внимание на экран, – попросил я, – на нем представлен бланк, в котором указано, что Стелла с вероятностью девяносто девять процентов дочь мужчины, который использовал эту трубочку.

– Бред, бред, бред, – твердил Загорский. – Кстати! Откуда у вас этот документ?

– Рукописи не горят, – усмехнулся Гриша, – некоторые бумаги не исчезают.

– Ответим на ваш вопрос чуть позднее, – пообещал я.

– Предположим на секунду, что девчонка моя дочь. Только на мгновение, – прошипел Загорский, – объясните тогда: коим образом у двух белых людей появилась на свет китаянка?