сейчас. Я всё дам. А ты как раз спину мне посмотришь и зуб выдерешь Гане – она уж два дня не спит, стонет.

– Хорошо, – покорно кивнула Яга. – Я и снадобий принесла лечебных.

Но мужик только крякнул в ответ и поманил нас за собой.

– Как она быстро за нас согласилась, – недовольно проворчал Лёд. – Я, может, не хочу чинить крышу за банку червей и дохлую крысу.

– Возьмём водоросли и грибы, – ответил ему Тень. – Грибы я люблю.

После этого мужик долго и занудно водил нас путаными лестницами и переходами, несколько раз мы проходили сквозь пустые тёмные помещения и наконец поднялись на самый верх. Здесь комната хотя бы была заставлена деревянными ящиками, по углам стояли железные бочки, а на полу валялась груда досок и инструменты. Мужик начал сбивчиво объяснять, как сам пытался латать крышу, но лестницы нет, приходится лезть на старые ящики, и всё в таком духе. Я даже не стала слушать, оставив Тень и Льда разбираться, а сама начала осматриваться. Из ящиков отчётливо доносилось шуршание и скрежет, я попыталась сдвинуть крышку одного из них, но Яга молниеносно остановила мою руку и покачала головой.

– Дорогу к Гане помнишь? – гаркнул мужик Яге, и та кивнула. – Тогда иди, я догоню.

Яга подхватила свой рюкзак и нехотя поплелась обратно к двери, а я увязалась следом.

– Не ходи, останься со мной! – крикнул мне вдогонку Лёд, уже успевший забраться на шаткую стопку ящиков с молотком в руке, но я, конечно, сделала вид, что не расслышала его.

Тем временем Яга медленно шла по лестнице, ведущей вниз. Без лампы Льда помещения выглядели совсем серыми и мрачными.

– Почему здесь так пусто, разве в библиотеках не должно быть полно книг? – спросила я Ягу.

– Да давно всё растащили; полагаю, сожгли в печках, – отозвалась Яга. – Да и мебель тоже. Из чего-то сколотили ящики для червей и прочей живности. Книги ведь тебя не прокормят, а вот тепло могут дать.

– Тень очень огорчится, узнав это.

– Я думаю, он и так уже всё понял. – Яга резко остановилась и повернулась ко мне. – Скоро мы войдём в комнату к Гане, ты можешь там вести себя тихо? Если мы её огорчим, то еды нам не видать. Сторож её очень любит.

– Ну хорошо, постараюсь. А почему нам больше никто не встретился из людей?

– Сама удивляюсь, – прошептала Яга. Некоторое время она стояла, осматриваясь, а потом нерешительно подошла к одной из двух замызганных дверей. – Вроде бы сюда.

Едва дверь распахнулась, как меня буквально сшибла с ног ужасная вонь, я попятилась, но Яга предупреждающе сжала мне руку. В маленькой комнатёнке небольшое окошко было настежь распахнуто, но даже свежий воздух не рисковал сюда проникать, справедливо опасаясь быть отравленным. «Аромат» стоял такой густой, что его впору было черпать ложкой и швырять во врагов. На полу горой возвышалась куча одежды, а у стены стояли два ведра, железный таз с водой и несколько самодельных ящиков, а также шкаф.

– Ганя, это Яга, помнишь меня? Я пришла вылечить твой зуб.

Яга подошла к шевельнувшейся одежде, и я с ужасом различила среди этой кучи человеческую голову. Вернее, эта куча и была человеком. Огромная женщина-гора жалобно застонала. Тень прав, здешняя еда, видимо, крайне питательна.

– Зуб страсть как болит, глянь, а? – неожиданно звонко ответила Ганя, разевая рот.

Яга отважно приблизилась к ней, а я, наоборот, сделала пару шагов назад. А потом ещё и ещё. Я подумала, что всё же смотреть, как латают крышу, гораздо приятнее, чем наблюдать лечение огромной Гани. И этот запах…

Спустя мгновения я уже неслась по коридорам как можно дальше. Я надеялась, что быстрый бег поможет выветрить окутавшее меня зловоние. Только в одном я просчиталась – когда мчишься, не разбирая дороги, по незнакомому зданию, очень легко потеряться.

Дневник Тени

Запись тридцатая

Все помещения библиотеки, которые нам встречались, были совершенно пустыми и похожими на консервные банки, которые кто-то начисто выскреб ложкой. Лишь в одной комнате валялись вещи. Именно здесь живущий в библиотеке мужчина попросил нас со Льдом починить крышу, пообещав еду. Сделка была честной. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Мы со Льдом ловко сработались, и дело обещало занять немного времени. Благо мужик уже заранее приготовил всё необходимое.

– Как вы здесь живёте? – спросил его Лёд, ловко балансируя на ящиках и вгоняя гвозди в деревянную доску.

– Да потихоньку, – пробурчал мужик. – Приспособились.

– А почему тут так пусто, ни людей, ни книг? – подхватил я разговор, подавая Льду гвозди.

– Старики померли, а те, кто покрепче да помоложе, разбрелись кто куда, в надежде найти свой Эдем. Доча моя тоже говорила, мол, папа, буду Евой, найду своего Адама, мы вдвоём новый мир построим. Всё теперь принадлежит нам. – Он помолчал, мелко тряся головой. – Глупая. Если мир уже начал гнить, этого не остановить. Всё умирает, всему приходит конец. Вы вот тоже, поди, ищете города с картинок?

– Мы еду ищем, – ответил Лёд, одним ударом вбивая гвоздь.

– Берите, мне не жалко, нас тут осталось-то: я, Ганя да Слепыш. А ещё Вепа где-то ходит, но я давно его уж не видел. Может, тоже ушёл или помер. Он же себе на уме. А вещи… Когда я сюда пришёл, тут уж почти ничего не было. Только гниль да мусор. Вывезли всё или сожгли. Видно, борцы с культурой здесь прошлись, слышали о них? Встречали? Эти ещё смирные, а вот их родители были совсем полоумными. Как саранча всё подчистую уничтожали.

С этими словами мужик немного сдвинул крышку одного из ящиков и бросил туда дохлую крысу, которую сразу же облепили какие-то жуки.

– Чего кривишься? – усмехнулся он, увидев моё лицо. – Насекомых разводить проще любой живности, а питательности столько же.

С этими словами мужик подошёл к другому ящику, снял крышку, и я увидел извивающихся личинок вперемешку с землёй и мусором.

– Эти плоть не едят, им всякий хлам подавай, жирные твари. – Мужик закрыл ящик и хлопнул меня по плечу. – На сковороду кинь, пару минут – и хрустят.

– А грибы, водоросли? – в надежде спросил я.

– Не советую, там хозяйничали Вепа с его бабой, да что-то у них стряслось. Животы болеть стали. Она даже померла, – подытожил мужик, а мы со Льдом тревожно переглянулись. Похоже, вместо еды здесь можно найти лишь изощрённые варианты смерти от пищевого отравления. Мой желудок судорожно сжался, и я почувствовал, как он всеми силами пытается подавить