— Ты правда думаешь, что нам позволят принять участие в турнире, где приз — первоцветы из графства Аргеланд? — изумился Томсор.

Рианет согласно кивнула, а после прошла мимо: подошли новые студенты, и староста обратился уже к ним.

— Он сейчас за двоих отдувается, — посочувствовала ему Деорис. — Почему ему не назначили другую напарницу-старосту?

— Не знаю, — Рианет потерла переносицу, — а ведь Орта всех подставила, получается. У факультета и так не слишком хорошая репутация, да еще и это.

— Звучит так, будто ты ей сочувствуешь, — неприятно удивилась Дея.

Леди Дельсийе уклончиво пожала плечами:

— Ни в коем случае, но мне интересно, что ею двигало.

— Ты сама говорила про монеты.

— Да, но для чего?

Госпожа Брихт закатила глаза:

— О, конечно, чтобы спасти брата, накормить мать-инвалида и собрать в школу младших сестер, которых семеро по лавкам. Ты ищешь ей оправдание.

— Ищу, — уныло согласилась леди Дельсийе. — Мне почему-то хочется верить, что Орта хорошо к нам относилась. К тебе, ко мне. Мне… Мне не хочется верить, что… Ладно, неважно.

Уже в комнате, набрасывая план эссе для Морканта, Рианет вновь подумала об Орте. Почему?

«Я должна спросить у декана, — поняла она. — Не могу выбросить это из головы».

Вопрос был в том, удастся ли после собрания перехватить Лин-Торванса.

— Ты слишком громко думаешь, — буркнула Деорис. — Это вредно.

Закончив с черновиком эссе, Рианет встала и, размявшись, вернулась за стол. Она примерно понимала, какие книги ей понадобятся для завершения работы.

Правда, она сильно подозревала, что оценок за это эссе не будет. Все-таки они вышли за пределы учебного плана.

«Но многое в тот вечер пошло бы иначе, будь у меня несколько амулетов», — мысленно вздохнула Рианет.

— Кто-то кричит? — вскинулась вдруг Дея.

А в следующую минуту в дверь постучали:

— Собрание!

И тут же раздался второй крик — это, видимо, стучали в соседскую комнату.

— Интересно, что случилось? Может, декан расскажет про дознавателя? — Госпожа Брихт быстро-быстро переплела волосы и оправила платье.

— Или будет торжественное назначение новой старосты, — предположила Рианет.

— Или так. Про дознавателей декан, скорее всего, сказать не сможет: готова поспорить, что с профессоров взяли кучу клятв!

В этом Рианет не сомневалась. Вообще, чем старше она становилась, тем чаще ей приходилось призывать магию в свидетели своего молчания. Чаще всего этого требовала Диноя Дельсийе, реже Балдред Дельсийе. Однажды и младший брат попытался, но уж он-то был послан в Прорыв. За что впоследствии Рианет была наказана матушкой, ведь Иларий Дельсийе — будущий глава рода, и она должна относиться к нему с уважением и почтением.

«Отчего-то никто не хочет понимать, что уважение и почтение нужно заслужить», — злилась леди Дельсийе.

С другой стороны, леди Диноя Дельсийе действительно добилась от дочери покорности в отношении младшего брата. Рианет настолько не хотела возвращаться в подвалы родного дома, что предпочла подчиниться. Тогда она верила, что скоро будет учиться в Элеарской Академии Магии, а значит, с Иларием они не будут пересекаться.

«Ничего хорошего из него не вырастет, — ворчала Рианет. — Но никто этого в упор не видит».

— Ты злишься? — спросила вдруг Деорис, когда подруги вышли в коридор. — Вокруг тебя воздух теплеет!

— Значит, скоро очередной приступ. Я почему-то думала, что все закончилось, — скривилась Рианет.

Впрочем, в кармане ее формы смиренно дожидались своего часа останки магритового браслета.

— Раньше такого не происходило, — покачала головой Дея.

Леди Дельсийе просто пожала плечами и сделала себе мысленную пометку — поискать ответы в библиотеке.

Через пару минут все эти мысли вылетели у нее из головы. В общем зале общежития боевого факультета лежали подушки. Те самые подушки, которые она создала на первом собрании.

— А ты сильна, — подмигнула проходившая мимо Тафи.

— Спасибо, — улыбнулась Рианет.

Правда, улыбка эта была вынужденной. Леди Дельсийе совсем не радовалась тому, что ее магический потенциал оказался выставлен на всеобщее обозрение. Такое количество подушек должно было исчезнуть в те же сутки!

«Впрочем, с матримониальными планами ко мне никто не потянется, — саркастично подумала она. — Спасибо Талборду».

Ощутив, как по спине бегут мурашки, Рианет вообразила большой кованый сундук, в который она засунула все свои мысли и переживания. Затем она представила огромные цепи, что обмотались вокруг, и навесной замок, ключ от которого она мысленно расплавила.

Едва лишь все расселись, в зал влетел декан Лин-Торванс. Он был мрачен, сосредоточен и даже немного обеспокоен.

— Факультет, — коротко поздоровался он. — У нас несколько тем для разговоров. Начну с важнейшей: на территорию Академии допущены дознаватели. У них есть официальное расследование, но все мы понимаем, что за одной дичью эти зайцы никогда не гонятся. Советую подумать об этом всем, у кого есть мало-мальски стоящие тайны.

— Наш декан крут, — выдохнула Деорис.

— Позволю себе добавить, — свой голос Рианет услышала как будто со стороны, — что дознаватели не гнушаются надевать на себя профессорские мантии. И тот, кто не знает всех преподавателей в лицо, может серьезно ошибиться.

— Самоубийственная смелость, — выдохнула госпожа Брихт.

— Благодарю, — кивнул декан, — этого я вам сказать, увы, не мог.

— Это дискредитация профессорской мантии, — выкрикнул кто-то.

Рианет недоуменно посмотрела на Деорис, но та лишь пожала плечами:

— Понятия не имею.

Томсор, сидевший неподалеку, хотел было что-то сказать, но декан взмахом руки установил тишину в зале:

— Я сам объясню. Профессорская мантия, равно как и ученическая форма, именная. В саму ткань вплетены чары, которые помечают своего хозяина. Именно поэтому студентам с разных факультетов никогда не удавалось поменяться формой: она выцветала до грязно-серого. Именно поэтому студенты всегда доверяли незнакомым профессорам — потому что никто иной не мог надеть мантию с гербом академии. Сейчас… Сейчас…

Декан замолчал и схватился за шею. Но Рианет, озаренная внезапным пониманием, продолжила за него:

— Сейчас как минимум один из дознавателей носит герб академии. Он назвал себя мэтр Бриер, а его внешность… Его внешность совершенно выветрилась из моей