Йола только загадочно улыбнулась:

— Больше ничего не могу сказать. Прошу за мной.

До кабинета декана добрались быстро. Деорис по дороге проворчала:

— По уму, мне следует попроситься в команду. Все-таки ты еще не восстановилась. Но как же не хочется позориться!

Рианет покачала головой:

— Не надо жертвовать собой. Мне тоже не слишком-то хочется участвовать, но… Может, это будет интересно?

«Зачем-то же мне подарили перо? Или ластверия случайно его потеряла?»

Рианет хотелось верить, что рано или поздно она сможет найти свою тихую гавань. Место, где она будет чувствовать себя в безопасности. И кто знает, может, это будет остров Драгари?

И кто знает, может, ей перестанут сниться кошмары? Увы, но каждую ночь она вновь и вновь беспомощно наблюдала за тем, как Талборд распыляет вокруг нее зелья. И иногда эти сны заканчивались куда хуже, чем в реальности.

Вот и сейчас, когда воспоминания пришли непрошеными, Рианет прохватил озноб. Зябко поежившись, она представила, что в глубинах ее разума есть сундук. Тяжелый, окованный металлом. Все свои дурные воспоминания она мысленно превратила в алхимические колбы с запаянными крышками, а после сложила их в сундук.

— У тебя зрачки на секунду чем-то белым затянуло, — шепнула Дея. — Ты опять эксперименты проводишь? Наставники говорили, что нельзя вмешиваться в работу своего сознания.

— Мне снятся кошмары. Прошло всего ничего, но… Я боюсь, что лучше не станет, — едва слышно шепнула Рианет.

В этот момент они подошли к кабинету декана, и Деорис смогла только укоризненно вздохнуть.

— Прошу. — Йола постучала в дверь и, отворив ее, осталась в коридоре. — Удачи.

Переглянувшись, подруги медленно зашли и, подойдя к столу декана, остановились.

Лин-Торванс, перелистывавший толстый фолиант, устало посмотрел на своих студенток и мрачно спросил:

— Как я понимаю, ни у кого из вас нет желания блеснуть на турнире?

— Желание блистать есть, декан, — нервно хихикнула Деорис, — умений нет.

— Турнир — это не бесконечные бои, — декан откинулся на спинку стула, — но и много других интересных заданий.

— Мы могли бы расчистить путь нашей команде, но только в прямом смысле, — тихо сказала Рианет.

Лин-Торванс согласно кивнул:

— Наслышан, наслышан. Декан Придери была крайне недовольна вашим выступлением. Я, признаться, рассчитывал, что вы обратитесь ко мне.

— Зачем? — удивилась Деорис.

— Затем, чтобы я отменил несправедливое наказание.

После этих слов Рианет стало стыдно. Она ведь не допустила ни тени мысли о том, что можно обратиться к декану за защитой.

— Я подумала, что если бы вы хотели, то отменили бы его без лишних просьб, — пожала плечами Деорис. — А если не отменили, значит, согласны с Придери. Хотя мне и непонятно, как она узнала об этом.

— Я не могу отменить наказание, если студент об этом не просит. Считается, что у молодых магов есть свои понятия о добре и зле. И, к примеру, если учащийся чувствует свою вину, то он имеет право искупить ее.

— Как заковыристо, — подивилась Деорис.

Декан Лин-Торванс, не обращая внимания на ее слова, спокойно продолжил:

— А узнала Придери об этом из ежедневной сводки, которую подают младшие преподаватели. Именно они занимаются обслуживанием сигнальных и охранных чар. Мне следовало самому назначить вам, студентка Брихт, какое-нибудь бессмысленное наказание. Тогда никто другой не смог бы вмешаться. Но раз я решил оставить происходящее, то декан арифмантов поспешила «исправить вопиющий случай фаворитизма».

Рианет медленно выдохнула, после чего прижала руку к груди и склонила голову.

— Мы плохо о вас думали, простите.

— Благодарю, — кивнул декан. — Вернемся к турнирной команде. Я не готов пустить все на самотек, но, кроме вас, у меня есть только еще один первачок. Талантливый мальчик, но очень уж юный.

Подруги замерли. Никто из них не хотел позориться, и при этом обе были готовы участвовать, лишь бы…

— Я хочу стать частью команды, — это они произнесли хором.

— Неожиданно, — поперхнулся декан. — Студентка Дельсийе, начнем с вас.

Откашлявшись, Рианет спокойно заговорила:

— Мне не удастся впечатляюще выступить на турнире. Помощник и помеха — вот мои главные роли. Однако обо мне уже судачит вся Академия, так что сплетней больше, сплетней меньше — неважно. Из-за поврежденной Печати у меня больше магии, что могло бы пойти на пользу команде. Или не могло: знаний и умений у меня все же меньше. А еще я хочу уберечь подругу.

— Самокритично и жертвенно, — цокнул декан. — Вы, студентка Брихт, собираетесь сказать нечто подобное?

— Да, — хмуро отозвалась Деорис. — Я не ожидала, что мы можем стать частью турнира.

— Я не ожидал, что никто из факультета не захочет участвовать, — криво улыбнулся Лин-Торванс. — Мне казалось, я доказал, что способен переломить ситуацию. Но студенты не готовы присоединиться ко мне.

Рианет промолчала. Она понимала, что остальным проще перетерпеть, выпуститься и забыть Академию и ее порядки. Тем более что с трудоустройством проблем не было. Эта глупая вражда пока еще не выплеснулась наружу.

Тишина стала давящей, и нарушил ее именно Лин-Торванс:

— Утешу вас тем, что я в любом случае выбрал бы вас, студентка Дельсийе. Именно из-за вашей Печати: в ближайшие недели вы научитесь передавать силу, как это делают целители. Тем и спасете свою команду. — Декан хлопнул ладонями по столу. — Можете быть свободны. И… Я рад, что на моем факультете есть такие верные подруги.

Деорис из кабинета вышла первой, за ней выскользнула Рианет и, притворив дверь, криво усмехнулась:

— Вот моя истинная ценность — живой накопитель магии.

— Тебе не нужно было вмешиваться, — буркнула Дея. — То есть я рада, что это не я там буду. Но мне так за тебя обидно! Ненавижу, когда вот так в разные стороны эмоции бьют.

— Как он сказал, решение было принято заранее. Зачем только нас двоих тащили? Чтобы команда думала, что их голоса имеют значение? — предположила Рианет.

— Возможно, — вздохнула Деорис.

В этот момент дверь декана приоткрылась, и к подругам подлетела бумажная птичка.

— Зато нас не накажут за опоздание на занятие, — чуть повеселела