– Никки, кто твой дядя? Он обладает каким-то авторитетом на острове? То, как он обратился ко мне сегодня вечером, предельно ясно дало понять, что он не просто дядя, который рассердился из-за того, что его племянница встречается с неподходящим человеком.

Мне не хотелось затрагивать эту тему… Я обычно не обсуждала это с кем попало, лишь местные были в курсе. Но как мне объяснить Алексу, что угроза моего дяди заключалась не только в этом?

– Мой дядя состоит в местной «полиции». Не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты понял. На таких маленьких островах, как этот, обычно есть группа людей, обладающих определенной властью, скажем, они командуют. Мы зовем их банджарами.

Он внимательно посмотрел на меня и тут же нахмурился.

Я продолжила объяснять, в чем заключалась его функция.

– Они отвечают за поддержание порядка, следят за тем, чтобы туристы не устраивали беспредел, а еще они обеспечивают соблюдение законов.

Было куда больше, чем это. Мой дядя не был плохим человеком, но здесь дела обстояли иначе. Так было всегда, но было нелегко объяснить устои тому, кто не был родом отсюда.

– То, чем они занимаются – законно? – спросил он.

Меня ничуть не удивило то, как быстро Алекс попал в точку. Он казался умным человеком, хотя я еще не понимала, насколько он умен.

– Правительство не вмешивается. Система работает, и пока она работает, никто не собирается препятствовать этому.

Алексу, казалось, было что сказать, но он этого не сделал, и в глубине души я была благодарна ему за это.

– И твой дядя действительно имеет право выгнать меня с острова?

Я сделала глубокий вдох.

– Да… но я поговорю с ним. Он не может воспользоваться своим положением, чтобы выгнать тебя отсюда.

– Не знаю, Никки… Думаю, есть еще очень много всего, о чем ты мне не рассказываешь. – Алекс поднял бокал к губам.

– По правде говоря, нет… – я покачала головой.

– Если мы собираемся выступить против гребаной островной мафии, мне нужно знать больше о тебе и о том, что произошло. Не вижу логики в том, что твой дядя занял такую радикальную и неадекватную позицию по отношению ко мне.

Мне не понравилось, что он назвал банджаров мафией, но ничего не сказала. Мое внимание привлекло куда больше все остальное, что он сказал.

– Что значит, ты не видишь логики? Он лишь заботится обо мне, только и всего.

Алекс посмотрел на меня так, будто знал больше меня, и мне это не понравилось.

– Думаю, есть что-то еще… У меня такое чувство, что тебе рассказали только часть истории.

Я проигнорировала тревоги своего подсознания, как делала это всю свою жизнь.

– Ну, ты ошибаешься, – тон моего голоса стал довольно сухим.

Алекс вздохнул, взял бутылку вина и наполнил бокалы.

– Могу ли поинтересоваться, какая у тебя фамилия? – спросил он.

Это застало меня врасплох.

– Я же говорила тебе, здесь, на острове, фамилий не существует…

– Фамилия твоего отца, Николь, – прервал он меня. – Он же был англичанином, да?

Конечно, мой отец был англичанином. И, разумеется, у него была фамилия, только вот я никогда ею не пользовалась…

– Браун, – сказала я с замиранием сердца. – Моего отца звали Джейкоб Браун.

Алекс задумчиво кивнул, и я не понимала, почему.

– Николь Браун, – сказал он с легкой улыбкой. – Звучит так, словно ты только выпустилась из Оксфорда.

Его небольшая шутка, казалось, лишила меня той серьезности, с которой я ответила.

– Алекс, я не люблю говорить о своих родителях…

– Понимаю, мне просто хотелось узнать тебя получше.

Его признание растопило мое сердце. Я чувствовала то же самое. Мне хотелось знать о нем все вплоть до мельчайших подробностей, какими бы незначительными они ни были. Мне было интересно узнать, к какому типу парней он относится: к тем, кто спят в пижаме или в трусах? Я хотела знать абсолютно все.

Думая об этом, Алекс, похоже, прочитал мои мысли и сказал мне, что хотел бы знать обо мне все. Он притянул меня к себе и поцеловал. Это был сладкий поцелуй, непохожий на другие, которые у нас были до этого.

Мы поужинали, вместе собрали посуду и отнесли ее на кухню. Он больше ни о чем меня не спрашивал, и я была благодарна ему за это. Однако в глубине души мне хотелось поступить так же, как он, и расспросить его обо всем на свете: о его семье, о его жизни в Англии, о любых несущественных подробностях, которые касались его. Но я сдержалась и попыталась убедить себя, что чем меньше буду знать, тем будет лучше для меня и моего сердца.

– Никки, это был отличный ужин.

Он подошел ко мне на кухне и заправил прядь моих волос за ухо. Его пальцы остались там и медленно и нежно коснулись моей мочки. Я почувствовала мурашки.

– Видела, как ты реагируешь на мои прикосновения? – спросил Алекс, и мы оба опустили взгляд, чтобы увидеть, как моя кожа покрылась мурашками.

– Я смущаюсь.

– А я схожу с ума, – ответил он.

Разговоры закончились. Мы начали целоваться, наши руки и губы говорили за нас. Я не понимала, для чего нужен такой контакт, пока не испытала это на себе. Я не осознавала всего, чего мне не хватало, пока Алекс не сделал меня своей. Как и не знала того, насколько сильно та ночь изменит наши жизни.

Мое сердце выбрало его, как бы сильно мне не хотелось этого признавать. Я не желала быть похожей на мою подругу, какое бы множество ярлыков не было навешано на меня… Алекс Ленокс был моим мужчиной, и моя душа узнала об этом еще до того, как я сложила все части головоломки воедино в своей голове.

И лишь на один вопрос я не могла найти ответа сама: «Выберет ли меня Алекс?»

22. Алекс

Я никогда ни к кому не испытывал столь сильных чувств. Желание доставить ей удовольствие, прикоснуться к ней, поцеловать, позаботиться о ней – все это охватило меня из-за ее внезапного появления. Возможно, все это постепенно формировалось внутри меня и стало очевидным лишь в этот момент. Я был тронут тем, что она выбрала меня, а не всех остальных. Это наполнило меня неописуемо удивительным чувством.

Я смотрел на нее и восхищался каждой деталью: ее красивыми зеленоватыми глазами, пухлыми губами, ровными зубами, вздернутым носом. Последний был настолько маленьким, что это вызвало у меня улыбку.

Почему парни не падали к ее ногам? Почему она не была помолвлена? Я не понимал этого, но мне повезло.