ладонью, зажмурившись. Шаги по ту сторону двери затихают. Меня колотит с такой силой, что я крепче сжимаю рукоять ножа, лишь бы он не выпал и не создал шум. На всякий случай бесшумно отступаю от двери и прижимаюсь спиной к стене рядом с ней, заняв более выгодную позицию для атаки.

Дверь тихо открывается, мужской силуэт делает шаг вперед и тянется к выключателю, чтобы зажечь свет. В эти мгновения я не дышу.

А потом нападаю на противника почти вслепую, с криком, так отчаянно и яростно, словно готовлюсь драться насмерть.

От сильного толчка в сторону я теряю равновесие и падаю лицом на угол старой тумбы, отчего боль в разбитой губе на несколько секунд меня ослепляет. Нож со звоном падает на кафельный пол. Я почти вслепую порываюсь к двери, все еще надеясь выбежать из квартиры, однако сильные руки хватают меня сбоку и заставляют опуститься на пол.

– Тихо!

Я наконец замираю, услышав этот голос. Адреналин вымывается волной облегчения, которая прокатывается по всему телу слабостью. Рыдания вырываются изо рта, как вода из прорванной плотины, державшейся на последней веточке.

– Делайла, это я. Тише…

Хартман неловко обнимает меня и прижимает к себе в успокаивающем жесте. Он долго не отпускает меня, прислонив мою голову к своей груди, и я позорно пользуюсь секундами утешения. Хотя даже не уверена, что этому человеку можно сейчас полноценно доверять. Что он здесь делает?.. На чьей бы он ни был стороне теперь, сам факт того, что Хартман нас нашел, заставляет делать лишь печальные выводы. Но по крайней мере… он жив.

Я с трудом беру себя в руки и затихаю. Хартман поднимается на ноги и помогает мне встать. Отводит меня на кухню, почти заставляет сесть за стол и наливает стакан холодной воды, требуя выпить. Я делаю большой глоток, пока зубы выдают дробь по стеклу. От этого меня разрывает нервным смехом. Хартман внимательно смотрит на меня, изучая, и чуть наклоняется.

– Давно ты в таком состоянии?

– С того дня, как это все случилось, – шепотом отвечаю я и поднимаю взгляд в упор. – Где Оуэн?

– Это я у тебя спросить хотел. – Хартман хмурится и оборачивается на входную дверь. – Куда-то пропал и не предупредил тебя? Ничего, мать его, нового.

Хартман подходит к другой стороне кухни и быстро находит в ящике аптечку. Пока я смотрю на него с подозрением, Хартман возвращается ко мне, садится на корточки напротив и жестом просит убрать стакан ото рта.

– Делайла, – строго произносит он, заметив упрямое несогласие в моем взгляде.

Понимаю, Хартман хочет помочь. Понимаю, что мое сопротивление отчасти глупо. Но я не отмахиваюсь от дискомфорта и неприятного смущения ради того, чтобы не выглядеть дурочкой в чьих-то глазах.

– Нет, – отвечаю я с такой же твердостью и непоколебимостью.

Хартман смотрит мне в глаза тяжелым, изучающим взглядом. А потом отходит в сторону. Я достаю медикаменты и наскоро обрабатываю ссадину на губе, вслепую.

Торопливые шаги доносятся с лестничной площадки. Хартман медленно из-за ремня достает пистолет и снимает его с предохранителя, поднимая прицел в сторону приоткрытой входной двери.

Оуэн влетает в квартиру и тут же замирает, уставившись на Хартмана. Тот опускает пистолет и отступает в сторону, закрывая за Паркером дверь. Ничего не говоря, Оуэн неотрывно смотрит на ссадину на моей губе, быстро подходит ко мне и сжимает в крепких объятиях.

– Прости, что так долго. Что случилось?..

Я прижимаюсь к нему так крепко, как только могу, и зажмуриваюсь. Уже абсолютно не хочется устраивать никакой разбор полетов насчет связи…

– Ничего… глупая случайность.

– Где ты был? – Хартман облокачивается на кухонную панель.

– За мной следили, еле сбросил хвост. – В глазах Оуэна я читаю гнев и напряжение. – Пришлось побегать по району. Не знаю, кто именно это был.

Хартман кивает, ничуть не удивившись, и тяжело вздыхает:

– Поэтому я здесь.

Оуэн нехотя отпускает меня и оборачивается к своему бывшему руководителю, внимательно и напряженно смотря на него. Кажется, Хартман уже готов начать рассказ, но почему-то он замолкает, смотря на нас.

– Черт, я рад, что нашел вас обоих живыми, – выпаливает он тихо.

Оуэн молча подходит к нему и порывисто обнимает, похлопывая по спине как-то по-братски. Хартман так и стоит столбом, лишь под конец немного неловко хлопнув Оуэна по плечу. Я едва заметно улыбаюсь, наблюдая за ними.

– Как ты нас нашел? – спрашивает Оуэн, отстранившись.

Хартман печально ухмыляется.

– Так же, как нашли PJB. Они бросили на это огромные силы.

Лицо Оуэна стремительно мрачнеет, челюсти напрягаются, а на шее проявляются жилки. Я же пытаюсь понять, чего во мне больше: ужаса от того, что наш побег под угрозой, или отчаяния, что PJB теперь несет для нас угрозу еще большую, чем люди Карла.

Однако следом Хартман произносит то, от чего мне становится трудно дышать:

– Они открыли настоящую охоту на тебя, Оуэн. И преуспели в ней. Мне пришлось очень постараться, чтобы опередить их, но у нас не больше одного дня форы. – Он тяжело вздыхает и окидывает нас двоих тяжелым взглядом. – Они ищут вас как соучастников нападения. Оуэн оказался в списке подозреваемых из-за смерти Кейда Купера и за то, что всю свою карьеру выражал недовольство по отношению к руководству. Делайла – за связь с Карлом Мерфи и свой визит в момент нападения. Я не смог доказать вашу непричастность. В общем… надеюсь, вы готовы.

Глава 22: Последнее дыхание

Оуэн

– Я тоже в розыске у PJB? – шепотом переспрашивает Делайла, будто надеется, что тут просто какое-то жуткое недоразумение.

Мне хочется целиком спрятать ее в объятиях.

– Как единственная, кто может помочь добраться до Карла Мерфи, – тяжело кивает Хартман. – Оуэна ищут по большей части из-за смерти Кейда Купера. Некоторые камеры… записали фрагменты происходящего, но речь там не разобрать. Кейда считают юным героем, погибшим в попытках остановить виновных. – Хартман замолкает, раздраженно потерев лицо ладонью. – На записях видно, как Оуэн толкает парнишку под обломки. Ваш дальнейший побег только убедил всех в вашей причастности к нападению. Это целый перечень нарушений по протоколам. А так как Оуэн владеет довольно большим объемом информации о делах PJB, конкретно о деле Мерфи… розыск ведут очень активно. Его отправят под трибунал. Некоторые члены из головной структуры PJB уверены, что Оуэн вообще руководил всем нападением.

На губы сама собой лезет мрачная усмешка. И все это только потому, что я прославился своим свободолюбивым характером и критикой в сторону вышестоящих. У