У нас нет даже возможности узнать новости о вооруженных нападениях на базы PJB. Может, это и к лучшему. Легко представить, какой шум поднялся из-за этого бунта и в каком невыгодном положении находится сейчас миротворческая организация, не способная справиться с собственными проблемами. Возможно, правительство примет решение о полном изъятии лицензии на работу PJB. Хотя не думаю, что даже после этого она прекратит существование.

Интересно, охота на Карла Мерфи все еще продолжается?.. Ему не составит труда выяснить, куда и с кем я уехала. И пусть мы не используем телефоны и другие устройства, я представляю, какие возможности есть у такого человека, как он. Оуэн утверждает, что как только мы достигнем Флориды, можно будет расслабиться, и у меня нет сил даже на тревогу. Я просто доверяю ему.

Через шестнадцать часов мы окажемся в Джексонвилле. Флорида обещает встретить нас необычной для декабря теплой погодой, напоминающей мягкое лето. После зябкого, пропитанного дождями Детройта это будет сильным контрастом. Я стараюсь концентрировать все свои мысли на такой ерунде, как разница в погоде между штатами, пока за окнами Stinger мелькают однотипные серые пейзажи.

Из Джексонвилла нам предстоит добраться до Кубы. Судя по всему, пересечь границу и перебраться через океан нам должен помочь кто-то из друзей Оуэна. Понятия не имею, как он собирается найти нужных людей без своего телефона. Похоже, нам остается полагаться на капельку удачи.

Долгий путь на машине раньше неизменно пугал бы меня. Я мучалась бы от однообразного положения тела, от скуки и бесконечно тянущегося времени. Но сейчас такая поездка мне жизненно необходима. Часы напролет, в которых не происходит ровным счетом ничего. Лишь бесконечные пейзажи за окном, ощущение скорости и тихая музыка радио.

Я то и дело поглядываю на Оуэна. Мне так и не удалось заставить его поесть на заправке, хотя бы перекусить каким-нибудь шоколадным батончиком. Оуэн до сих пор выглядит разбитым, подавленным и вымотанным. Неудивительно, конечно, с учетом всего пережитого, но мне мучительно хочется все это исправить.

Заметив мой очередной долгий взгляд, Оуэн ставит Stinger на круиз-контроль и поворачивает ко мне голову.

– Все будет в порядке, – улыбается он мне немного натянуто, прислонившись затылком к подголовнику кресла. – Главное – не накручивай себя. Будем решать все проблемы по мере их поступления.

От его тихого, такого родного голоса и правда становится немного легче. Я опускаю ладонь ему на бедро ближе к колену, надеясь, что это ласковое прикосновение тоже послужит ему хоть какой-то поддержкой.

Спустя еще несколько часов поездки я перестаю напряженно всматриваться в каждую встречную или приближающуюся сзади машину. И в какой-то момент даже засыпаю, позволив себе эту передышку. Много сил она мне не восстанавливает, но по пробуждении я чувствую себя чуть лучше. И даже Оуэн за это время словно немного приободрился, на следующей заправке мы наконец едим вместе. Черт, никогда в жизни не пробовала хот-догов вкуснее…

Иногда мы делаем остановки только ради того, чтобы немного размять ноги. На пустынных дорогах ранним утром нет никого, за исключением редко проезжающих фур, и мне нравится стоять вот так, в тишине. Вдоль дороги чаще других пейзажей тянется густой лес, и я подолгу стою так перед высокими деревьями, просто слушая окружающие звуки природы. Это служит мне лишним напоминанием о том, что мы живы. И жизнь, какой бы страшной и неопределенной она теперь ни казалась, продолжается.

На одной из таких остановок мы пьем из бутылки ледяной чай, купленный на заправке. Пресные на вкус сэндвичи снова кажутся мне чем-то восхитительным, ощущение сытости придает сил. Мы сидим на капоте машины, припаркованной на широкой обочине, и я поддаюсь иллюзии, что все худшее позади. Что мы просто уедем вот так, куда глаза глядят, увидим мир, а потом осядем в месте, которое западет в душу нам обоим.

Но я чувствую уже сейчас, как нечто тяжелое давит на мое сердце, как душит зной в воздухе перед неминуемой бурей.

Джексонвилл встречает нас ласковым солнцем и теплым, совсем не зимним ветерком. В этом месте особенно тяжело осознавать, что не за горами Рождество. Хоть зелень и потеряла немного в красках, здесь все равно все выглядит так, будто лето только что отступило, чтобы вот-вот вернуться снова.

На улице так тепло… Настолько, что становится не нужно мое бежевое пальто, изрядно помятое за долгую поездку и событиями, ей предшествующими. Я мысленно оградилась от них, опустила конкретизацию, лишь бы освободить разум от холодного ужаса и оцепенения.

Я вдыхаю прохладный воздух так жадно, словно ворую его. В целом это ощущение преследует меня с самого отъезда. Будто все, что происходит после нашего побега, украдено у судьбы, которая планировала всех нас там похоронить. Приходится встряхнуть головой, чтобы снова заблокировать негативные мысли.

Судя по задумчивости Оуэна, его размышления тоже неизменно скатываются к одной и той же теме. Он непривычно молчалив, но всякий раз, когда я ловлю его взгляд, Оуэн улыбается мне знакомой ухмылкой. Его рука ловит мои пальцы, слегка сжимает их, и я чувствую себя чуточку лучше.

Небольшие апартаменты, которые нам удается снять на несколько суток с помощью не слишком легального, но анонимного сайта, оказываются не такими заброшенными и грязными, как я ожидала. Небольшая гостиная, совмещенная с крохотной кухней, плавно переходит в спальню. Дальше виднеется дверь в ванную комнату, а по другую сторону – широкое окно. Это место кажется мне даже уютным. Здесь нам предстоит провести несколько дней перед тем, как отправиться на Кубу. Кажется, связи Оуэна все еще работают. У нас есть шансы добраться до цели, но я опасаюсь полностью полагаться на слепую веру в лучшее и расслабляться.

Остаток вечера мы проводим в тишине. Оуэн выглядит напряженным, словно тоже сам до конца не верит, что мы в безопасности и никто не собирается ломиться в дверь. По крайней мере, пока что.

Первая ночь проходит неспокойно. Я часто просыпаюсь со стойким ощущением тревожности, но нас окружают лишь тишина квартиры и далекие звуки ночного города. Где-то в соседнем районе слышна сирена скорой или полиции, а еще дальше – рев паршивого мопеда. Этажом ниже, похоже, кто-то негромко ссорится, под окнами изредка мяукает кошка.

Оуэн тоже плохо спит.

А под утро вовсе больше часа сидит на кухне лицом ко входной двери. Молча.

– Здесь неплохо, да? – тихо говорит Оуэн спустя пару дней.

Он стоит