Все же заметила, — говорит Дэн, заходя внутрь. Он заглядывает мне за спину, словно пытаясь что-то найти.

— Чего тебе надо? — сухо произношу, скрещивая руки.

— А где фортепиано? Ты же на нем играла только что, — спрашивает парень, обходя меня.

Смущение и досада смешиваются, превращаясь в безумный коктейль желания провалиться сквозь землю.

— А, так вот какой у тебя инструмент, — протягивает Дэн, подходя к столу.

Я в два прыжка оказываюсь рядом и встаю лицом к лицу с парнем. Он не должен видеть это. Это слишком личное. Мелодия в программе — отголоски души, которые диктуют мне ноты. Не для его глаз. Не для его ушей. Ощущение опасности включает нерациональность. Тяну руку, чтобы закрыть крышку ноутбука, но ее перехватывают крепкие пальцы.

— Не надо. Не сохранится же, — осторожно отводит мою руку в сторону и отходит к висящему на стене зеркалу. Я перевожу взгляд с его фигуры на отражение и встречаюсь с его глазами. Мурашки пробегают от плеча до кончиков пальцев, но продолжаю смотреть, боясь отвлечься.

— Зачем пришел? — устав стоять, прислоняюсь к столу, немного присев на его край.

Он словно меня не слышит.

— У тебя неплохо получается. Я был уверен, что ты полная бездарность.

Сжимаю зубы и замечаю, как его взгляд дернулся и переместился ниже.

— Иди к черту. Мне не нужны твои оценки, — огрызаюсь, готовая к новым атакам.

— А ты дерзкая. Неужели я раскрыл тебя настоящую? — он оборачивается и смотрит на меня уже прямо, склонив голову немного на бок.

— Мне плевать. Иди уже отсюда, а?

— А что, если не уйду? — вызывающе говорит Дэн, хитро прищурив глаза.

— Тогда мне надо помочь тебе.

Огонь внутри сильнее меня, и я поддаюсь его пламени. Пристав, твердо и решительно иду на него. Дэн удивленно делает полшага назад, и это придает мне уверенности. Выставляю вперед руки и, коснувшись его живота, обтянутого футболкой, толкаю его дальше.

Кажется, он действительно впечатлен. Я толкаю его дальше, а он не пытается отклониться от курса, лишь выкрикивает что-то возмущенно-пафосное.

— Эй, полегче! Я не готов к таким серьезным отношениям! Не так быстро! Ладно, иду, — парень поднимает вверх руки, сдаваясь. Мои щеки горят, но обычно они не краснеют, и это дает надежду. Вот еще только этого мне не хватает.

Когда мы оказываемся у двери, Дэн упирается руками в косяк, останавливаясь.

— Если хочешь, я могу научить тебя играть на фортепиано, — словно невзначай говорит он, и его слова пощечиной возвращают в реальность.

— Исчезни уже из моей жизни, ты уже достал меня! Я… — прерываюсь на полуслове из-за внезапно заигравшей мелодии звонка. Телефон лежит на краю кровати, и, отвернувшись, я подхожу к ней, принимая вызов.

— Привет, Лия! Это Долон.

— Привет, Долон, — отвечаю с улыбкой, обходя кровать. — Что случилось?

— Ты завтра свободна? Даже если нет, отменяй все. Ты завтра идешь со мной. Мы будем от лица нашего клуба помогать организаторам бала.

— Кому? — удивленно переспрашиваю, боясь, что расслышала неправильно.

— Организаторам бала. В конце сентября в школе будет осенний бал. Остается всего пара недель, а у них в комитете мало человек. Им нужна помощь. Вот, будем помогать. Но за это они дадут нам бесплатные билеты. Круто, правда?

— Да, — неуверенно произношу. — А во сколько это будет?

— После уроков. Подходи к нашему клубу, я буду тебя ждать. Вместе пойдем. До завтра!

Телефон пикает, оповещая о завершенном разговоре. Я растерянно смотрю на экран, пытаясь собраться с мыслями.

— Билеты на бал, конечно, заманчиво… Но не ведись на это, — голос Дэна раздается позади, и я вздрагиваю, совсем забыв о его присутствии. — Долон отправит тебя работать. Каждый год отправляет кого-то из новичков снимать для альбома. А ведь официальный фотограф бала всегда отдает ему все фото.

— Может, он просто хочет получить что-то помимо постановочных фото? — произношу почти устало.

— И ни разу их не использовал в альбомах? Полистай их как-нибудь на досуге.

Я молчу, вспоминая планы на завтрашний вечер, но Дэн вновь решает заполнить тишину.

— Если хочешь действительно отдохнуть, а не работать, пошли со мной на бал. Пусть Долон сам бегает с камерой, — усмешка на его лице уничтожает последние капли спокойствия внутри.

— Когда же ты уже уйдешь⁈ — от отчаяния я повышаю голос, и это сбивает с него спесь.

— Ладно, уже иду, — неожиданно легко соглашается он, однако вновь оборачивается в проходе. — Но я серьезно говорю про приглашение на бал. И про игру на фортепиано.

И исчезает. От него остается лишь шум, тихонько доносящийся с лестницы. И толстовка, которая так и осталась лежать на стуле.

Я еще не знала, что с этого момента начинается новый этап наших взаимоотношений, который сведет меня с ума. Я еще не раз вспомню его после и прокляну себя за то, что не выставила раньше этого наглеца вон. Однако нельзя было уже ничего изменить…

11.4

На следующий день сразу после уроков я прощаюсь с подругами и иду к кабинету издателей. Долон уже внутри, и я подозреваю, что у него расписание короче моего. Куратор сидит за компьютером и, чуть помедлив, оборачивается, когда я вхожу внутрь.

— Привет, — здоровается он второй раз за день, приветственно махнув рукой. Никогда не замечала и не задумывалась, как поступают в таких ситуациях в России, когда видятся не в первый раз за день? Слово «привет» я точно не говорила…

— Как занятия? — спрашивает он, но, не дождавшись ответа — ведь вопрос задан из вежливости, — продолжает:

— Я сейчас закончу, и пойдем. Торопиться нам… все равно… некуда… — слова под конец растягиваются, и я понимаю, что парень сейчас точно далеко отсюда.

— Хорошо.

В ожидании отодвигаю стул и сажусь за стол, где проходило наше первое собрание. Оглядываюсь по сторонам и снова замечаю стопку альбомов. Колючие слова Дэна против воли всплывают в памяти, и я, чуть помедлив, снимаю со стопки верхний альбом, который уже открывала в прошлый раз.

Теперь я более пристально изучаю каждую страницу. Постановочных фото здесь действительно большинство, однако их разбавляют снимки спортсменов во время игр, различные концерты, конкурсы. Даже некоторые откровенно постановочные фото продуманы до мелочей. То ракурс с высоты,