— Я разговаривала с каждым из них и не увидела в их глазах ни капли сострадания, — ответила Стеценко. — Тогда я приняла решение: эти звери должны на своей шкуре прочувствовать то, что чувствовала я! Целый год я не выпускала их семьи из виду. Мне повезло даже больше, чем я думала. Все пришли поступать в университет, где я преподаю. — Она замолчала.

— А потом? — спросил Мамонтов.

— Остальное было делом техники, — холодно улыбнулась Виталия Степановна. — Выжидая удобный момент, я подлавливала девочек в вузе, представлялась им и расспрашивала об их родителях. Нужный миг никак не наступал. Вы же понимаете, как трудно убить человека тому, кто по натуре — не убийца. Аня Соболева сама облегчила мне задачу…

— У вас есть машина? — спросила она.

— Да, — ответила я.

Девушка улыбнулась мне:

— Вы не могли бы отвезли меня в одно местечко?

Я согласилась:

— Конечно.

— Возле университета меня ждут люди, которых я не хочу видеть, — пояснила она мне. — Нам можно выйти отсюда не через центральный вход?

Ключи от черного хода были только у вахтерш, но меня это не испугало. Обе бабульки глуховаты и подслеповаты, поэтому я, стащив у старухи ключ и быстро сделав дубликат в ближайшей будке металлоремонта, вернула его на место. Все это время Аня ждала меня в подсобке одной аудитории, опасаясь столкнуться со своим папашей. Что произошло дальше — нетрудно догадаться. Я посадила ее в машину, предложила девушке стакан воды, куда предусмотрительно подсыпала снотворное, и отвезла девочку в лес. Человека очень трудно убить, — она крепко стиснула зубы. — Но когда я вспомнила о своей дочери… Вот так. Я подолгу глумилась над каждой своей жертвой! О Сафоновой, Мазуровой и Козловой я ничего рассказывать не буду. Все происходило по аналогичному сценарию, просто теперь я сама предлагала подвезти их до дома. Могилы девочек вы найдете в Кобзевском лесу. — Признавшись в своих преступлениях, Стеценко обмякла на стуле. — Мы можем поехать туда прямо сейчас, если хотите. Пусть родители наконец похоронят своих детей. А меня пусть судят по всей строгости закона. — Ее полное лицо страшно исказилось, она надрывно зарыдала. — Жаль, что отменили смертную казнь! Я хочу к моей девочке! Жизнь без нее не имеет для меня смысла!..

Киселев стиснул зубы и молча отвернулся к окну.

Дальше все покатилось по накатанной дорожке. Трупы девочек извлекли из их могил в тот же день, потом назначили дату суда. Приреченцев просто трясло от свалившихся на их голову новостей. Катя практически не выходила из редакции, погрузившись с головой в работу. В ее обязанности входило освещать это дело на страницах газеты. С Константином они встречались только во время ужина.

— Мне не хочется идти в суд, — призналась она ему однажды. — И вообще, Костя, не бросить ли мне все это? Порой мне кажется, больше я не выдержу подобных испытаний.

— Твое дело, — равнодушно заметил супруг, намазывая масло на хлеб. Он знал: если начать поддакивать жене, она обязательно разразится сетованиями из-за своей любимой работы. И потом, где она тогда будет брать сюжеты для своих детективов?

Катя прочитала его мысли и улыбнулась:

— Вот что значит — понимать друг друга с полуслова.

— Ты не сможешь без этого, дорогая, — подтвердил Константин. — Однако прошу тебя об одном: не надо принимать все так близко к сердцу, иначе оно просто не выдержит.

— А ты? — поинтересовалась Зорина. — Ты разве не принимаешь все близко к сердцу?

Он покраснел:

— Я — мужчина.

— А я — женщина, — парировала она. — Причем еще и журналистка, и писательница…

— И любимая женщина оперативника Скворцова, — подсказал ей муж. Он направился к ней, желая обнять жену, но звонок телефона оборвал его искренний порыв. Подняв трубку, Константин удивленно посмотрел на Катю: — Это тебя…

— Кто бы это мог быть? — она взяла трубку.

Услышать голос Наташи Сычевой Зорина никак не ожидала!

— Ты куда пропала, подруга? — спросила одноклассница.

Журналистка рассмеялась:

— Это я-то пропала?! По-моему, это ты бесследно скрылась с места нашего свидания, испарилась, как настоящий медиум!

— Не выдумывай, — Наташа хихикнула. — Я, как настоящий друг, оставила тебе записку со своим адресом и телефоном. На маленьком столике, придавив уголок бумажки вазой с цветами.

Услышав это, Катя ойкнула и потянулась к вазе. Она уже увидела под ней клочок белой бумаги.

— Представляешь, а я даже не взглянула на вазу! — виновато ответила она.

— Но моя помощь тебе не потребовалась, — весело заметила Сычева. — Вы и сами нашли убийцу.

— Как раз без тебя, моя милая, мы бы не привлекли двух других преступников, намеревавшихся скрыться, — парировала Катя.

— Спасибо, — одноклассница вздохнула. — Слушай, а что, если теперь я обращусь к тебе за помощью? У меня тоже есть весьма интересные сюжеты для детективных романов.

— С радостью!

— Тогда встречаемся прямо сейчас! — не дав подруге опомниться, протараторила Наташа. — Я уже стою возле твоего дома, но к вам не поднимусь. Разговор сугубо конфиденциальный!

— Спускаюсь. — Катя положила трубку и надела туфли, бросив тапочки в угол.

Скворцов лениво повернул голову, наблюдая за действиями жены:

— Хотите отметить удачный исход дела?

— Возможно, — она загадочно улыбнулась ему.

— Или наша экстрасенсиха подбросит тебе новый сюжетик? — Милый Костик, как всегда, читал ее мысли, при этом отнюдь не являясь медиумом. — Учти, Агата Кристи плохо кончила! — заметил он.

Зорина рассмеялась:

— Правильно. У нее не было такого идеального мужа, как ты!